Тоскою беспредельною объят,
Бессонницей томясь, решил Саад
Отправиться в зеленую страну,
В кумирню, к удивительному сну.
Настало утро, чей лазурный свет
Наполнил ярким блеском дольний цвет.
Лишенный воли, потеряв покой,
Саад томился темною тоской.
Свое решенье он открыл отцу.
Чтоб сына удержать, пришлось купцу
Принять немало хитроумных мер,
Но юношу влекла страна Кетвер.
Ты болен страстью? С нею не борись,
Одно поможет средство: покорись…
Поняв, что сына удержать нельзя,
Ни уговаривая, ни грозя,
Купец, хотя стонал и плакал сам,
Сыновним все же уступил слезам,
Дитя свое он богу поручил,
Казну свою пред сыном положил
И молвил: «Все возьми, чем я богат!»
Обрадованный, приказал Саад
Собрать в теченье суток десяти
Все нужное для дальнего пути.
Собрал отец по-царски сына в путь, —
Саад царю не уступал ничуть!
Он видел, нетерпеньем обуян,
Верблюдов среброносный караван;
Свисали тяжкие тюки с горбов;
Четыре сотни молодых рабов,
Чьи золотом блестели кушаки,
Привязывали накрепко тюки;
Все, что придумать может человек,
И то, чего не выдумать вовек,
И то, что будет в будущих веках, —
Все было в преизбытке в тех тюках!
Попутчиками сделав двух гостей
И две реки пролив из двух очей,
Вздохнув, простился юноша с отцом.
Отец стоял с заплаканным лицом:
Ему хотелось мертвым сном заснуть!
Саад отправился в далекий путь.
Он торопился: делал он зараз
Два перехода, не смыкая глаз,
Два гостя к рубежам своей земли
Его, подобно ангелам, вели.
Осталась позади степная ширь,
Языческий пред ними монастырь:
До неба своды храма достают!
Брахманы, предоставив им приют,
Преподнесли им яства и питье,
Добросердечье выказав свое.
Саад велел двум спутникам-друзьям
Сейчас же обозреть стеклянный храм.
Они вошли вовнутрь монастыря,
На стены с изумлением смотря.
Сказал один из спутников тогда:
«В храм не входи, чтоб не было вреда!»
Но, болен страстью, пребывал он глух,
Замкнул пред уговорами он слух.
Когда зажглись лучи ночных светил,
Он в крепость монастырскую вступил,
А спутники стояли у стены,
Предчувствием дурным омрачены.
Саад вступил, друзьям не веря, в храм.
Брахман снаружи запер двери в храм.
Всем существом затрепетал Саад.
Ему хотелось убежать назад.
Дрожа, он впал в отчаянье тогда,
Почувствовал раскаянье тогда,
Но было поздно: мраком устрашен,
Увидеть жаждал он чудесный сон.
Но разве сон к тебе отыщет путь,
Когда глаза не в силах ты сомкнуть?
Так было с ним. В испуге и мольбе
Он тщетно сновиденье звал к себе.
Заснул он лишь на утренней заре.
Увидел он себя в монастыре,
