Знает шеф и то, что информация, которую нужно получить, лежит на дне человеческих душ. В спокойном состоянии разглядеть ее трудно. Другое дело, когда спокойствие души нарушено, когда что-то взбаламутило это спокойствие и крупицы истины поднялись со дна, так что их можно рассматривать и оценивать…
Феде надо нарушить спокойствие в душах лиц, причастных к происшествию, и тогда все станет на свои места. Но Федя занят другим — пытается устранить последствия случившегося, что не является его прямой обязанностью. Но греха в этом большого нет. Конечно, если узнает шеф, не миновать упреков, но и это не страшно. Можно будет оправдаться тем, что он работал на предотвращение возможных последствий случившегося, а это, само по себе, связано с его работой. Хотя все это от лукавого: если Феде удастся локализовать конфликт — этого никто не заметит. Ежели все будет наоборот, возмущенные трубоклады поднимут рабочих, то его взгреют за то, что «не принял меры»…
Размышления Феди прервал телефонный звонок.
— Здравствуйте, — произнес женский голос. — Это… это…
— Да-да, — ответил Федя, вспоминая непривычное для здешних мест имя и отчество, — это я, Мальвина Брониславовна.
— Федор Степанович, Федор Степанович, — зашептала женщина, — я… я вам это… билет отложила…
— Когда можно приехать? — спросил Федя, мгновенно сообразив, в чем дело.
— Сейчас…
Федя пулей выскочил в коридор и дернул дверь кабинета начальника — она была закрыта.
— Владимир Ксенофонтович уехали, — услышал он голос Байметовой, напомнивший ему Агнессу Васильевну.
— Я скоро, — сказал он ей и бросился к выходу… Ему повезло, пару остановок до автостанции, где Мальвина Брониславовна работала кассиршей, он доехал на автобусе и на месте был уже через десять минут.
Мальвина Брониславовна, увидев Федю в окошко кассы, тут же это окошко захлопнула и открыла дверь.
— Федор Степанович, Федор Степанович, — зашептала она, испуганно косясь на закрытое окно, — я видела этого… с бородой…
Мысленно отругав «экономистов» управления, приславших одну фотографию по ориентировкам на розыск, Федя достал из внутреннего кармана несколько фотографий и стал раскладывать их на столе.
— Вот он, вот, — сказала Мальвина Брониславовна и ткнула пальцем в бородатого мужчину…
— Когда он был здесь?
— Минут пятнадцать назад, заглянул в окошко, но билета брать не стал, испугался, наверное…
— Какого он роста?
— Не знаю, — ответил Мальвина Брониславовна, — окошко низко врезано: все наклоняются…
