В дежурке спецкомендатуры сидел младший сержант, которого Федя однажды уже видел в райотделе, он, видимо, подменял дежурного, поскольку дежурными «ходили» офицеры.
— Как оперативная обстановка, коллега? — спросил Федя после приветствия.
— Все нормально, тащ капитан, — ответил сержант и зарделся от слова «коллега». Он тут же бросился вытаскивать из-под стола второй стул, поясняя, что спрятать его туда приказал начальник, чтобы посторонние не приходили сюда и не точили лясы с дежурными. Потом объяснил, что в горотделе всех офицеров собрали на совещание и он подменяет дежурного, а вообще-то работает в патрульно-постовой службе.
Федя поблагодарил за стул, любезно предоставленный младшим сержантом, но долго сидеть не пришлось. Зазвонил телефон, и женский голос попросил пригласить Федора Степановича.
Прощаясь с младшим лейтенантом, Федя пожелал ему спокойного дежурства и спросил, как его зовут.
— Валера, — ответил тот, а потом добавил: — Смирнов.
— Ну, до встречи, Валера Смирнов, — сказал Федя, совершенно не предполагая, что скоро они действительно свидятся.
Хуснутдинов встретил Федю, как родного брата, встал, пошел навстречу, картинно раскинув руки.
— Чем интересуются спецслужбы? — спросил. Федя, так же, как и Хозяин, раскинув руки в стороны и в том же духе, ответил:
— Шариф Шафутдинович, вам бы в КГБ работать, вы с порога поняли, чем интересуются спецслужбы.
— Ну нет у меня столяров, нет… запили… Я же дерево дал? Дал… Пусть они сами пошевелятся, а то у нас все готовы на чужом горбу в рай въехать…
— А ведь ты не прав, Шариф Шафутдинович, — сказал Федя в стиле тех надписей на майках, которые уведомляли, что «Егор не прав», — ой как не прав… Я знаю, что Хуснутдинов дал дерево, но дело в том, что два ваших лучших и единственных столяра отсутствуют на работе, запили якобы… Да не запили они, а, по непроверенным данным, квартирку обустраивают кому-то…
— А вот это ты зря, — грозно сказал Хуснутдинов, — это прямо сталинизм какой-то… КГБ за каждым шагом следит, кто где работает, кто кому квартиру отделывает… Так?
Хуснутдинов шел ва-банк. Но Федя-то понимал — это блеф. Хозяин, как курица-мать, уводит коршуна Внучека от своего цыпленка.
— Избави Бог, — сказал Федя, сделав вид, что чуть смутился от натиска Хозяина, — но мне стыдно, что уже неделю трубоклады не могут отправить погибших домой, и все потому, что где-нибудь кого-нибудь нет… То патологоанатома, чтобы сделать вскрытие, то столяров, чтобы сделать гробы и ящики, потому что без первых их в больнице не выдают, а без вторых на железной дороге не примут… А завтра выяснится, что в субботу-воскресенье товарная станция не принимает, а в понедельник еще что-нибудь случится…
