Игры капризной дамы | страница 43
Вся абсурдность сказанного мгновенно дошла до Внучека. Он страшно возмутился, возмутился так, что у него перехватило дыхание, и… проснулся.
«Слава Богу, что это только сон», — была первая мысль после того, как он проснулся. Вторая относилась не ко сну, а к данному им когда-то зароку. Он не нарушил его, несмотря на критическую ситуацию и даже во сне ни разу не выругался… «Ай да Федя…»
Он повалялся в постели, однако обычного наслаждения от безделья, которое наступает после тяжелой и грязной работы, не появлялось… Федор принял душ, собрал сумку с вещами и поставил ее у входа в квартиру. Надо было уходить в свою берлогу. Но уходить не хотелось, и он, взяв с полки детектив, завалился на диван.
Чтение его прервал телефонный звонок.
«Николаев звонит, — подумал он, — будет спрашивать, когда он может прийти домой…»
— Федор Степанович? — спросил знакомый голос.
— Да, начальник, да, — ответил Федя, дурачась, и так, как обращаются осужденные в колонии к сотрудникам.
— Это действительно Федор Степанович? — злясь, спрашивал шеф.
— Ну, конечно, кто еще может сидеть в отпуске у телефона и ждать, когда его вызовут на очередное происшествие, — продолжал нервничать он, — постепенно соображая, что не далек от истины… — Что случилось?
— ЧП у нас, — сказал шеф, — вам и Узякину придется объясняться…
— Что произошло?
— Вы почему не обеспечили отправку свидетелей?
— Кого?
— Свидетелей, — ответил шеф, — ну того парня и женщину, которые ехали вместе с захватчиками.
«Ехали, — подумал Внучек, — тебе бы так проехаться, слово какое подобрал «ехали».
— Что случилось?
— Следователь их ждет в колонии, чтобы допросить, а их нет и нет… стали разыскивать…
— И что?
— Оказалось, ночью какие-то хулиганы выбросили их из электрички…
Внучек опустил трубку… изо рта его сами собой вырвались слова, известные на Руси со времен татаро-монгольского нашествия…
Повествование второе
Двенадцатый апостол
Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем.
Книга Екклесиаста, или проповедника.Гл. 1, с. 9.
Главка без номера
Ровно в одиннадцать в городе, словно по чьей-то команде, отключился свет.
Кривая, ущербная луна, не успев принять эстафету у жидкого уличного освещения, некоторое время торопливо выбиралась из-за тучи, а выбравшись, осветила город, превратив темную бесформенную массу в некое осмысленное образование из кварталов, улиц, больших и маленьких домов.
Среди ячеек, составляющих город, выделялась одна — оазис спокойствия и благодати — городское кладбище, квадрат земли, отгороженный от прочего мира каменным забором.
