Двадцать пятого июня мы нашли такое удачное место, где должны были расположиться лагерем на несколько месяцев. В течение двух дней дорога становилась все хуже и хуже — либо она была недостроена, либо ее основательно разрушили дожди. У Стального Гиганта, как говорится, «дело пошло туго». Он преодолел и эту трудность, проглотив немного больше топлива, чем обычно. Нескольких поленьев оказалось достаточно, чтобы увеличить давление пара. Но его не хватало для полной нагрузки клапанов, для чего требовалось давление в семь атмосфер, — этот потолок практически никогда не достигался.
Уже два дня, как наш поезд продвигался по почти пустынной территории. Поселки или деревни больше не встречались. Изредка попадались какие-то отдельные жилища, иногда ферма, затерянная в большом сосновом лесу, покрывавшем южные вершины отрогов горного хребта. Три или четыре раза редкие горцы приветствовали нас восторженными возгласами. Видя, как чудесная машина поднимается в гору, разве не должны были они поверить, что Брахме пришла в голову фантазия перенести целую пагоду на какую-нибудь недоступную вершину на непальской границе?
Наконец, 25 июня, Банкс в последний раз объявил: «Стоянка!» Так закончилась первая часть нашего путешествия в Северную Индию. Поезд остановился посреди широкой долины, возле потока, прозрачной воды которого должно было хватить на все нужды лагеря на несколько месяцев. Отсюда взгляд мог охватить долину по периметру в 50–60 миль.
Паровой дом находился тогда в трехстах двадцати пяти лье от исходной точки, примерно в двух тысячах метров над уровнем моря у подножия Дхаулагири, вершина которого парила в воздухе в двадцати пяти тысячах футов[128].
Нам придется на время оставить полковника Монро, равно как и его спутников: инженера Банкса, капитана Худа и француза Моклера, — и прервать на несколько страниц рассказ об этом путешествии, первая часть которого, включая путь от Калькутты до индокитайской границы, кончается у подножия Тибета.
Вспомним инцидент, случившийся при переходе Парового дома через Аллахабад. Номер городской газеты от 25 мая известил тогда полковника Монро о смерти Наны Сахиба. Подобные известия распространялись часто, но всегда опровергались. Соответствовало ли оно действительности на этот раз? Узнав столь точные подробности, мог ли сэр Эдуард Монро сомневаться? Не следовало ли ему отказаться от справедливого суда над повстанцами 1857 года?
