— Нет, я следователь уголовного розыска, — ответил Константин Семенович, откладывая в сторону протокол.
— Ты наше дело будешь вести?
— Да.
— Ну давай!
— Где вы работаете, Волохов?
— Сейчас нигде.
— На иждивении матери?
— На каком еще иждивении! — обиделся юноша. — Что я… больной, что ли!
— Но если вы нигде не работаете, то на какие средства живете?
— Ну мало ли! Продам что-нибудь… Халтурка подвернется. Мне много не надо.
— Ну, а сколько вы тратите в месяц?
— Не знаю, не считал.
— Не считали! Ну что ж. Давайте займемся сейчас. Подсчитаем приблизительно.
Волохов, прищурившись, пристально посмотрел на Горюнова. В чем дело? Что это за птица? Шутит он или издевается? Вопросы задавались вежливо, спокойно… и очень серьезно. Не было насмешки, обычной снисходительности, и даже разницы положения не чувствовалось в тоне этого разговора. По-видимому, такое обращение было для Волохова в новинку, и он не знал, как себя держать с этим следователем.
— Не надо считать! — грубо сказал он. — Ни к чему!
— Почему? Я должен уточнить этот вопрос. Если вы утверждаете, что не живете на иждивении матери, то необходимо выяснить, на какие же средства вы живете и где получаете эти средства. Всё равно же такой вопрос вам зададут на суде. Вы можете мне не отвечать. Это ваше право. Но молчанием вы ничего не достигнете, а только затянете следствие.
Верный своим принципам, Константин Семенович говорил с Волоховым действительно как равный с равным. Перед ним сидел хотя и испорченный, но человек. Видя, что Волохов не желает отвечать, он переменил тему.
— На предварительном допросе вы говорили, что никакого отношения к ограблению ларька не имеете. Так ли это?
— Конечно, так! До ларька я и пальцем не коснулся.
— Но ведь вас задержали на месте.
— Ну так что! Ну стоял на «ата́с»…
— Атас? Что это значит? Переведите, пожалуйста, на русский язык.
— А это что, по-американски, что ли?
— Не знаю. Американского языка вообще не существует, а русский язык я знаю, и такое слово слышу первый раз.
— А брось ты выкобениваться! — вдруг вскипел Волохов. — «Не знаю, не знаю!» Обыкновенного слова не знаешь!
— Я могу только догадываться, — невозмутимо продолжал Константин Семенович. — На воровском жаргоне раньше говорили: «Стоял на стреме». Так?
— Ну так.
— Атас — это, значит, синоним.
— Чего такое? Какой синоним?
— Вот видите! Вы, оказывается, тоже не все слова знаете. Синонимом называется сходное по смыслу слово. Вы учились, Волохов?
— Учился.
