— А брат вашей жены действительно умер, подавившись за обедом вишневой косточкой?
— Да, к сожалению. Супруга очень переживает.
— И умер он в тот день и час, на которые указала вам Жучкина? — продолжала спрашивать Анна Александровна.
— Именно, — согласно кивнул доктор.
— И старая дева, то бишь я, пришла к вам, чтобы навестить ее?
— Ну… да.
— Тогда где же вы видите ее фантазию? — опять пытливо посмотрела в глаза Штраубе Турчанинова. — Налицо знание.
— Знание? — раздумчиво переспросил доктор.
— Именно. А что же еще? — скорее констатировала, нежели спросила Анна Александровна.
— Выходит, что все это не совпадения? Так вы полагаете?
— Разумеется, — твердо ответила Турчанинова. — Какие совпадения, уважаемый доктор? Она прекрасно знает, о чем говорит! В результате какого-то весьма сильного потрясения, тут вы правы, эта крестьянская дочь получила новые способности, которые и доставили ей знание того, что было, есть и будет. Знание, и ничто иное.
— Вы полагаете, что она стала…
— Ясновидящей? Это вы хотели сказать?
— Да, — кивнул головой Штраубе.
— И вы абсолютно правы, — заключила Анна Александровна тоном, не принимающим никаких возражений.
Штраубе, конечно, слышал про месмеризм, животный магнетизм и сомнамбул и даже кое-что читал про это, однако веры к сему учению не испытывал и в том, что тело человека есть магнит, а голова и ноги его полюса, крепко сомневался. Но посетительница говорила столь уверенно и убедительно, что он положительно был поколеблен в своем неверии. И когда мадемуазель Турчанинова предложила проводить ее к больной, Иван Карлович охотно согласился.
* * *
Палата у Жучкиной была светлой и чистенькой. Металлическая кровать, какую редко встретишь в мещанском доме, с хорошим матрацем и бельем, весьма приличная тумбочка для личных вещей, из коих у Жучкиной было обнаружено лишь крохотное зеркальце с трещиной поперек да тридцать пять копеек медью (верно, ее гонорар за неправедные услуги). Были также стул с изогнутой спинкой и небольшой кухонный столик — вот и все предметы, что составляли меблировку палаты. Правда, окно, выходящее во двор клиники, было забрано решеткой, кровать имела широкие кожаные ремни, коими при надобности, то есть агрессивном поведении, больную можно накрепко пристегнуть к кровати. Да еще все мебеля палаты были намертво привинчены к полу. Все напоминало нумер в гостинице с хорошей горничной. Постоялица же сего «нумера» оказалась молодой женщиной не без признаков природной красоты. Серо-голубые глаза смотрели ясно и спокойно, на полных губах играла легкая улыбка.
