Только вот у нее не хватит на это мужества.
— Вот, — прошептал он в макушку, — у тебя получается. Чувствуешь?
Чувствует. Она все чувствует.
Особенно сожаление. Он заставил ее желать то, что она никогда не сможет получить.
— Видишь, как просто, правда?
Эллисон ничего не ответила. Она боялась услышать звуки своего голоса в темноте рядом с мужчиной, который хотел во что бы то ни стало сломить ее сопротивление.
Слишком много стояло между ними.
Воспоминания. Клятва. Мужчина, который сделал ее женщиной, а потом женой.
— Уже поздно, — пробормотала она, отстраняясь. Утратив его тепло, она тут же продрогла, несмотря на то, что летняя июльская ночь была лишь чуть-чуть прохладнее дня.
Минуту Джон ничего не отвечал.
Просто стоял и смотрел куда-то поверх ее макушки. Но она чувствовала, что он разочарован. Наконец он сделал глубокий вдох и произнес спокойным, ровным голосом:
— Ну что ж, тогда мне лучше пойти домой, чтобы ты могла лечь спать.
Она выдавила неловкую улыбку и убрала руки за спину.
— Не забудь печенье.
Уголки губ приподнялись в улыбке.
— Ни в коем случае. — Увидимся, док, — сказал он, спускаясь по ступенькам крыльца.
— Спасибо за ужин, — пробормотала она, кладя руку на перила.
Не говоря ни слова и даже не повернувшись, он приложил пальцы к краю шляпы и пошел к машине.
Ее сердце пронзила острая боль.
Боль, которая напомнила ей, что она еще жива.
И что именно он заставил ее вспомнить об этом.
— Все намного сложнее, чем ты думаешь, — объясняла Элли своей верной подруге Пэг, заехавшей к ней в понедельник в клинику, чтобы вместе пообедать.
Пэг подобрала вилкой салат и задумчиво посмотрела на подругу:
— Нет ничего особенно сложного в том, чтобы хотеть друг друга.
Она вовсе не собиралась рассказывать Пэг о том, что произошло с ней и Джоном Тайлером, но подруге все-таки удалось вытянуть это из нее.
Видя, что Элли нервничает, и помня, как она рано ушла с вечеринки, сославшись на головную боль, и таинственные намеки Джона, когда тот говорил о печенье, Пэг должна была только все это сопоставить и догадаться, что что-то происходит между ними.
— Погоди-ка, он тебя целовал?
— Да, — призналась Элли, не в силах больше хранить это в себе. Стоило ей начать, как слова полились рекой, и скоро Пэг знала уже все — начиная с того, как Джон появился у нее перед дверью с бургерами и картошкой фри, и заканчивая уроками танцев в темноте.
Выговорившись, она почувствовала облегчение. Элли вдруг поняла, что эти мысли мучили ее.
