- Кажется несправедливым, -сказала она, -что в таком прекрасном месте случается что-то плохое.
Он не ответил, только взял ее за подбородок и поднял лицо для поцелуя. Его губы были невероятно мягкими и возбуждающими. И руки тоже. Они медленно ласкали ее тело так, словно совершали акт поклонения, когда он привлек ее к себе. Вино и Венеция ударили им в голову.
Когда они достигли отеля, Вэл так спешил, что заплатил гондольеру на бегу.
Тело Клэр страстно желало его, жаждало его прикосновений.
В молчании они достигли своего этажа. Словно сговорившись, поспешили в номер Вэла. В следующее мгновение Клэр оказалась у него на руках.
Он понес ее на кровать через молочный мрак комнаты, осторожно положил, потом несколькими движениями сорвал с себя одежду.
Он расстегивал пуговицы ее вечернего костюма одну за другой, прижимая губы к ее телу всякий раз, как очередным движением освобождал от одежд. Он сдвинул с ее плеч бретельки кружевного бюстгальтера, потом расстегнул переднюю застежку.
- Как прекрасно, - прошептал он, открывая своему взгляду ее грудь. Свет, который заливал Венецию, отбрасывал блики на ее кожу. Вэл застонал. Он хотел овладеть ею медленно и осторожно, но она рвалась к нему. Клэр задрожала, когда его рот прикоснулся к ней и вобрал внутрь бархатный сосок.
Одно движение - и она безумно желала его. Ее пальцы царапали его плечи и грудь.
- Не будь нежным, Вэл.
Но он был. Сначала. Он не спеша снял с нее юбку, мерцающие чулки. Пробовал ее кожу на вкус, пока она не забилась в агонии наслаждения. И только тогда, когда он почувствовал, как ее тело выгибается навстречу его обнаженной груди, он повиновался ей. Вэл был так же охвачен страстью, как и тогда, когда они в первый занимались любовью, и сейчас стал диким и необузданным. Их движения можно было сравнить с танцем, в котором отдают и берут, нарастающим до крещендо, как фламенко, и заканчивающимся взаимным триумфом и изнеможением. Когда она наконец успокоилась, он начал ласкать ее снова, заставив дрожать под умелой рукой на краю обрыва.
Клэр сотрясалась и содрогалась, выкрикивая его имя. Потом он вошел в нее, окружив себя ее теплом. В этот раз он брал свою женщину медленно, нежно и осознанно.
Их единение было слишком напряженным, чтобы сдерживаться. Они вместе достигли пика, закричав в унисон.
Когда все было кончено, они мягко опустились на ложе и заснули, изможденные, в объятиях друг друга.
Следующая неделя промелькнула для Клэр слишком быстро. Днем она была в Ка' Людовичи, составляя предварительный перечень и описание полотен, которые граф хотел выставить на аукцион. Но вечера и - о! - ночи принадлежали только Клэр и Вэлу,
