— Спасибо.
— Проходи сюда, — предложила Анджолина, побежала к двери в конце коридора и открыла её.
Счастливый Брентани осознал, что оказался наедине с Анджолиной, потому что старушка и девочка, выразив ему своё почтение в последний раз, остались за дверью. И, закрыв дверь, Эмилио забыл свою цель узнать побольше о доме Анджолины и притянул её к себе.
— Нет, — попросила та, — тут рядом спит мой больной отец.
— Я умею целоваться бесшумно, — заявил Эмилио и надолго прильнул к её губам в то время, как она продолжала протестовать.
Результатом всего этого стал один долгий поцелуй, разделённый на множество небольших, сопровождавшихся тёплым дыханием.
Устав, Анджолина освободилась и побежала открыть дверь.
— А теперь садись здесь и будь благоразумным, потому что с кухни нас видят.
При этом Анджолина смеялась, и Эмилио сказал, что она сыграла с ним коварную шутку, обидевшись на того, кто её любит. На её висках волосы взъерошились от объятий его рук, которыми он как обычно обнимал её белокурую голову, когда целовал. Взглядом Эмилио продолжал любоваться следами своих собственных ласк.
Лишь позже Эмилио рассмотрел комнату, в которой они находились. Обои не отличались новизной, но мебель, вопреки представлению об их жизни, сложившемуся у него после встречи с её матерью и сестрой, а точнее после того, как он увидел их бедное одеяние и тот ветхий коридор, так вот мебель была удивительно богатой и вся из одного сорта дерева. Постель была накрыта драпом с широкой бахромой. В углу комнаты Эмилио увидел вазу огромных размеров с искусственными цветами, а сверху на стене с большой аккуратностью были собраны многочисленные фотографии. В целом комната произвела на Брентани роскошное впечатление.
Он стал разглядывать фотографии. Ему бросился в глаза какой-то старик, который был сфотографирован в величественной позе и опирался на пачку бумаг. Эмилио улыбнулся.
— Мой кум, — представила старика Анджолина.
Далее Эмилио увидел какого-то юношу, одетого хорошо, но выглядевшего как рабочий на празднике. Лицо его пылало энергией, взгляд светился смелостью.
— Кум моей сестры, — сказала Анджолина, — а это кум самого младшего из моих братьев.
И Анджолина показала Эмилио портрет другого юноши, который производил впечатление более крепкого по сравнению с предыдущим молодого человека.
— А есть и другие? — спросил Эмилио, но шутка тут же умерла на его губах, так как среди фотографий он увидел и одну с теми людьми, которых знал: Леарди и Сорниани!
