Игры Чёрта | страница 67



— Ты уверена?

— Предположим, что да.

Она наверняка решила, что кто-то из моих близких при смерти и сочувственно пожала мою руку.

— Положись на Бога. Он мудр и не оставляет страждущих. Мы, люди, посвятившие себя вере, убеждаемся в Его силе каждый день. Попроси и Он откроет тебе путь, совсем скоро тебе в голову придет мысль, которая и лежала на виду, но ты не могла ее раньше заметить. Открой свое сердце Господу, и слушай себя. Бог сказал: «Я предложил вам жизнь и смерть, благословение и проклятие». Выбери жизнь, оставаясь верной Ему. Как-то мне задал вопрос наркоман: «Почему я стал наркоманом? Он этого хотел?». Если человек стал наркоманом, этому должны быть причины: гены, окружение или еще что-то. Но кто сопутствовал ему?

Евдокия Николаевна преобразилась. Для свидетелей Иеговых не в новинку заморачивать людям головы, но раньше я знала ее другой: неуверенной в себе, запуганной. А сейчас она уверенно и убедительно говорила, использовала верные слова, хотя в повседневной жизни вряд ли применяла подобные речевые обороты.

— Сам человек, — ответила я.

Она кивнула, еще раз стиснула мою руку и отпустила.

— Только смирение может успокоить тебя.

— Смирение? — видимо на моем лице вспыхнула тень замешательства, потому что она заметила это.

— Недостаток смирения сеет немало раздоров и увеличивает боль потери. Смирение приносит прекрасные плоды. Знаешь, что сказал Иаков?

Я перебрала в уме остатки тех вроде бы бесполезных знаний, которые сохранились с детства, тогда моя бабушка часто мне рассказывала библейские истории. Но не вспомнила ничегошеньки.

— Ученик Иаков обратил на это внимание, сказав: «Смиритесь перед Иеговой, и он возвысит вас».

— Если бы это было так легко, — застонала я, окончательно запутавшись. — Забыть? Почему?

— Нельзя изменить предначертанного.

— Но почему?

— Мы всего лишь люди, не стоит вмешиваться в Божественный промысел.

Она покачала головой и посмотрела на меня. Влажные глаза, наполненные болью, смотрели сквозь меня.

— Тем наркоманом была моя дочь.

Возникла долгая пауза, в течение которой она собиралась с силами, а я переваривала выхваченные предчувствием из ее речи слова. Она молчала, а когда я уже подумала, что она просто не хочет озвучивать свои мысли, вдруг посмотрела на меня, и в ее глазах я увидела боль и сожаление.

— Наркотики отнимали у меня дочь, а я не знала что делать. Мы лечили ее. Долго. И психологи с ней работали. Да вот толку от этого не было. На роду у нее было написано — умереть.