— Нет. Все вели себя безупречно, держали рот на замке. Отец еще до конца года вернулся в правительство.
— Похоже, она его любила.
— Тогда она дважды дура.
— Думаю, да. — Тихий вздох Миранды выдал ее. Она подумала о себе? — Может, она сделала это не ради себя, а ради своей дочери. — Она нервно сглотнула, словно понимая, что касается опасной темы. — Возможно, ее дочь хотела иметь то, что было у тебя, — добавила она, не дождавшись его ответа. — Хотела, чтобы отец публично признал ее. На ее месте…
— На ее месте что? — спросил Джаго, когда она запнулась.
— На ее месте я бы это сделала, — призналась она.
— Воткнула бы палку в осиное гнездо, — сказал он, понимая, что, возможно, она была права. — Бедная девочка.
— Она женщина, Джаго. Примерно моего возраста. Твоя сестра. И ты ошибаешься насчет того, что твои родители ничего не потеряли, — поспешно добавила она, пока он не успел сказать, что у него нет сестры. Что эта женщина ничего для него не значит. — Они потеряли тебя.
— Людей, которых я считал своими родителями, не существовало. Вся их жизнь была сплошным притворством.
— Неужели вся? Даже когда они навещали тебя в школе?
— Они делали то, чего от них ожидали, Миранда. Ходили в церковь во время отцовской избирательной компании. И все ради фото в прессе. Сплошное лицемерие. Это ничего не значило.
Миранда глубоко вдохнула, словно хотела что-то сказать, но передумала.
— И после этого ты сменил имя?
— Я взял имя своего деда. Точнее, его часть. Он был эмигрантом из восточной Европы. Отправился на запад в поисках лучшей жизни. В первом порту его сняли с корабля и сказали, что он находится в Америке. У нас с ним много общего.
— Ты не думаешь…
— Нет, — резко ответил Джаго. Это было последнее, о чем ему хотелось думать. — Я не поддерживаю с ними отношений. — А как насчет тебя? Ты видишься со своими родителями? Они выкроили время, чтобы прийти на крестины внучки?
Майри покачала головой, но, осознав, что он не мог этого видеть, сказала:
— Они погибли в автокатастрофе во время одного из своих путешествий много лет назад. Иво тогда только окончил университет, а я училась в школе.
Джаго обнаружил, что не знает, что на это сказать.
Посочувствовать ей из-за потери родителей, которые пренебрегали ею, было бы лицемерием. Пустыми словами. И все же он знал, что в ее душе образовалась пустота, которую ничто не сможет заполнить.
— И как ты со всем справилась? — наконец спросил он.
Майри подавила зевок. Все ее тело ломило, во рту пересохло. Единственным утешением было тепло, исходящее от тела Джаго. Его сильная рука у нее на талии. Его низкий с хрипотцой голос.
