— На плечи Иво внезапно свалился тяжелый груз. По окончании университета он собрался год путешествовать по миру. Но вместо этого ему пришлось иметь дело с последствиями неожиданной смерти родителей. Отказаться от своих планов и взять на себя управление семейным бизнесом. Он сделал невозможное. Он большой молодец.
— Я в этом не сомневаюсь, но я спрашивал о тебе.
— О… — Как это было нечасто… — Думаю, труднее всего для меня было принять следующее: что бы я ни делала, какой бы хорошей или плохой ни была, мои родители никогда не вернутся, не обнимут меня, не утешат, не скажут, что любят меня.
Это было все, чего она когда-либо хотела.
— И? — Голос Джаго отвлек ее от воспоминаний о тех страшных минутах, когда она стояла у их могилы, любя и ненавидя их одновременно.
Ей было жаль, что она не могла видеть его глаз и прочитать по ним его мысли. Вне мира визуальных сигналов она чувствовала себя потерянной. В темноте она не могла изобразить на лице холодно-вежливую улыбку, которую применяла всякий раз, когда кто-то подходил слишком близко.
В темноте у нее не было маски, за которую она могла спрятаться.
— Ведь должно же было что-то произойти дальше, — настаивал Джаго. — Ты не из тех, кто мирится с поражением.
— Ты не только герой, но еще и умный, — сказала она, опуская голову на его теплое плечо.
У нее не было маски, но его голос был теплым и обволакивающим, как расплавленный шоколад. И, подобно этому лакомству, его следовало принимать только маленькими порциями, потому что утешение, которое он дарил, было иллюзией.
Она не должна поддаваться самообману. На рассвете волшебные чары развеются, как всегда происходит в сказках, но сейчас, в темноте, в его объятиях, она чувствовала себя в безопасности.
— Так что же было дальше? — не унимался Джаго.
Похоже, он действительно хотел знать, что она сделала дальше. Возможно, это было к лучшему. Иллюзии были созданы специально для того, чтобы их развеивать, и чем раньше она это сделает, тем лучше.
— Ты абсолютно прав. Дальше всегда что-нибудь бывает.
— Ты уклоняешься от ответа.
— Да?
А кто бы на ее месте не стал?
— Так вот, бедная богатая девочка начала искать того, кто ее полюбит, — сказала она. — Скажет доброе слово, обнимет, пожалеет. Трогательно, правда?
— Сколько тебе тогда было? Восемнадцать? — предположил Джаго. — Не думаю, что это было для тебя трудно.
— Да. Рядом со мной всегда были желающие утешить меня. Найти такого человека было не трудно, а вот удержать — совсем другое дело. — И теперь, став взрослее и мудрее, она точно знала почему. — Назойливые прилипчивые женщины, жаждущие любви, пугают мужчин до смерти.
