— Ты трусишь, — сказала Эмми. — Сам прекрасно знаешь, что трусишь, как бы они тебя не сглазили или что-нибудь такое.
— Ничего я не боюсь, — сказал Гарри. — Просто нам некогда бегать по улицам, правда, доктор?
— Мне лично не подобает спускаться вниз, — сказал доктор. — Я должен поддерживать свою репутацию.
Он тоже трусил, такой большой дядя. Боялся трех маленьких смуглых человечков только потому, что они были не как все; только потому, что они были акробаты и танцоры и не боялись петь на улице.
— Вот видишь, — сказал Гарри сестре.
Я больше не плакал — уж очень интересно мне было смотреть, как напуганы Гарри и доктор. Трусили они оба ужасно, и мне хотелось понять, отчего это. Мы с Эмми тоже боялись, но и вполовину не так, как они. Доктор перетрусил больше всех.
— Я думаю, все-таки существует же какое-нибудь городское постановление против такого рода вещей, — сказал он.
— По-моему, тоже, — говорит Гарри. — Нельзя, в самом деле, так просто зайти в город, найти главную улицу и начать выделывать всякие акробатические фокусы и вообще. Пойди сюда, Эмми, посмотри: они опять прыгают.
— Не пойду, — сказала Эмми.
— Ну ладно, — говорит Гарри. — Иди ты сюда, Джо, посмотри.
— Нет, — сказал я.
У меня не было ни малейшей причины упрямиться, но я не мог удержаться.
— Как вы думаете, доктор? — сказал Гарри. — Не вернуться ли нам к моему бедному зубу?
— Только не сейчас, потерпите немножко, — сказал доктор. — Мой долг быть свидетелем в таком деле. Я совершенно уверен, что есть какое-нибудь постановление против этого.
— Нет никакого постановления, — сказала Эмми.
— Ну, до сих пор у нас таких вещей не бывало, — сказал доктор. — Значит, это, наверно, запрещено.
— Пожалуйста, удалите мне наконец этот несчастный зуб. — Гарри стал не на шутку нервничать.
— Всему свое время, — сказал доктор. — Я должен быть готов дать отчет в том, что случилось, когда вся эта история кончится. Нет, что вы на это скажете! — воскликнул он вдруг. — Теперь они обходят со шляпой публику.
Эмми кинулась к окошку, чтобы поглядеть, так что я решил подойти тоже.
Те двое, что побольше, стояли смирно рядом, а маленький обходил толпу по кругу и протягивал шляпу. Он делал это так, что вам было ясно: он вовсе не милостыни просит, — нет, он просто предоставляет вам возможность что-нибудь дать, если вам этого хочется. Он быстро шел по кругу, и никто из публики не давал ему ни гроша. Хоть бы кто-нибудь. Все они отворачивались, как только он подходил, и делали вид, что смотрят куда-то на ту сторону улицы, а не то отступали на один ряд назад. Он все еще шел по кругу, когда Эмми вдруг бросилась вон из комнаты и убежала, прежде чем Гарри успел ее поймать.
