— А, так ваш отец нечто вроде маркитанта?
— Маркитанта?! Я похожа на дочку какого-то мелкого торгаша?
Конова не отказался от повода еще раз окинуть ее взглядом.
— Нет, не похожи. Ладно, прекрасная леди, теперь, когда мы уяснили, как именно ваш батюшка помогает войскам ее величества, объясните, пожалуйста, при чем тут вы?
Висина явно приготовила достойный ответ, но ответить не успела. На поляну внезапно выскочил Джир. Бенгар принюхался, потянулся, выпустил и убрал длинные изогнутые когти, полыхнувшие в свете звезд смертоносным блеском. А потом подошел к ним и задрал лапу.
Висина протестующее взвыла, отскакивая в сторону. И очутилась в объятиях Коновы.
— Вы ему понравились! — объяснил эльф.
Он потрепал Джира по башке. Бенгар замурлыкал. Значит, четвертого рекки и след простыл. Можно больше не беспокоиться.
— Мерзость какая! — возмущенно бросила девушка.
Конова кивнул и втянул в себя аромат ее волос, поморщившись от боли. Кажется, она умащивала их драгоценными благовониями. Как бы то ни было, окутывавший его самого запах дракона-вонючки и старания Джира присвоить себе минимум половину всех пригодных для жизни земель перешибали любые ароматы.
— Вы можете меня отпустить, — заметила Висина. — А то ваш мушкет упирается мне в бок.
— Это не мушкет.
Конова продемонстрировал ей оружие. Эльф держал его в правой руке, продолжая левой обнимать девушку за талию. Он притянул ее ближе к себе.
— А знаете, я ведь вам сегодня жизнь спас! Говорят, у некоторых народов за такие вещи принято выражать благодарность… в определенном роде!
Висина напряглась и застыла. Ага, значит, не такая уж она суровая и неприступная! Конова внезапно испугался, как бы эльфидка не вздумала поймать его на слове. Конечно, он целый год провел в лесу в полном одиночестве, однако прямо сейчас ему было, мягко говоря, не до того. Висина извернулась в объятиях эльфа и уставилась ему в лицо. Его губы очутились всего в нескольких дюймах от ее губ. Он все еще размышлял, каковы они на вкус, когда кулачок Висины впечатался ему под ложечку. Конова тяжело плюхнулся на задницу.
— Грязная свинья! Я вам не шлюха какая-нибудь! А вы, сударь… вы не офицер!
Стремительный Дракон задыхался, слезы выступили у него из глаз, но все же, несмотря на боль, он хохотал.
— Вот тут вы правы, сударыня! Я давно уже не офицер.
Конова с трудом поднялся с земли. Второй раз за нынешний вечер. Все тело с головы до пят болело, и внезапно ему стало не смешно. Совсем не смешно.
