Опечатки рождали легенды, вносили коррективы в историю и географию, наносили удары по репутациям. А виновные в появлении опечаток могли поплатиться свободой или жизнью — примеры во множестве приведены в этой книге. Здесь же для завершения предисловия вспомним еще одну примечательную историю, тоже связанную с литературной классикой.
В начале XX столетия поэт–символист Валерий Брюсов пользовался большой популярностью — особенно у ценителей авангардной поэзии, которые готовы были принять любые ее эксперименты и изыски.
Но принять — это одно, а понять — совсем другое. При том, что понять все‑таки хотелось. Легенда гласит, что один из поклонников задал однажды Брюсову вопрос:
— Валерий Яковлевич, а что такое вопинсомания?
Брюсов был озадачен:
— Не знаю… Должно быть, какая‑то психическая болезнь… А где Вам попалось это слово?
Поклонник был озадачен не меньше поэта:
— Как же где — в Ваших стихах!
И прочитал на память:
И до утра проблуждал в тумане,
По жуткой чаще, по чужим тропам,
Дыша, в бреду, огнем вопинсоманий…
Это были строки из стихотворения «Лесная дева». Брюсов имел в виду всего‑то «огонь воспоминаний», только вот при публикации стихотворения случилась опечатка.
«Огонь вопинсоманий» — читатели решили, что так и должно быть. Да так бы и думали, если бы не настойчивость поклонника. При очередной публикации опечатка была исправлена.
А Валерий Яковлевич, как гласит легенда, долго переживал по поводу случившегося.
Автор этих строк знаком с опечатками не понаслышке. Десять лет работы в питерском Доме прессы — стаж достаточный, чтобы знакомство приобрело характер снисходительной дружбы. Хотя поначалу каждая опечатка переживалась автором, как происшествие планетарных масштабов, со временем острота ощущений стала сглаживаться.
Когда работаешь в прессе, опечатки неизбежны и довольно часты — так что со временем о них забываешь. И все‑таки некоторые происшествия у меня в памяти свежи.
Статья о великом князе Александре Михайловиче. Написал ее уважаемый автор, специалист в области авиации, а я прикладываю к ней свою редакторскую руку. Впрочем, между мной и автором есть еще одна инстанция, весьма и весьма значимая: машбюро. Хорошие тогда были машинистки, весьма профессиональные и в работе тщательные, но, как и у всех людей, ошибки у них случались. Надо было только об этом не забывать, вычитывать машинописный вариант повнимательнее.
А я вот запамятовал. Статья вышла в газете «Вечерний Петербург», и в ней черным по белому было написано: Александр Михайлович — сын великого князя Михаила Николаевича, прусского наместника на Кавказе. Прусского!
