Одни рождаются скаутами, другие становятся скаутами после тренировки. От своего отца Бёрнхем унаследовал инстинкт выживания в лесу. К этому инстинкту, который был в нём так же силён, как в олене или в пуме, он добавил образование, полученное в течение долгих лет в самых тяжёлых, безжалостных условиях джунглей, прерий и гор. Эти годы он учился терпеть самые страшные усталость, голод, жажду и раны. Он выучил мозг бесконечному терпению, а каждый нерв своего тела, даже своё сердце — абсолютному повиновению. Я не знаю людей, кроме Бёрнхема, которые предавались своей работе с такой серьёзностью, такой честностью и такой целеустремлённостью. Его скаутинг — это именно наука, как игра на фортепьяно для Падеревского[164], и как Падеревский недостижим для других пианистов, так и этот американец недостижим для других охотников, лесных жителей и скаутов. Он читает природу, как вы читаете утреннюю газету. Для него движение ушей его коня такой же простой знак, как для вас автомобильный сигнал, и поэтому он может спасти из засады целый отряд. Он, как животное, может учуять близкое присутствие воды, а там, где вы увидите лишь скучный холмик, он разглядит тулью бурского сомбреро и дуло маузера. Он Шерлок Холмс дикой природы.
Он не только скаут, он также солдат, охотник, старатель и исследователь. Через десять лет тот инстинкт, который вёл его по тропе индейцев или кафров, сделал его экспертом по поиску медных, серебряных и золотых месторождений. Согласуясь с его советами, крупные синдикаты покупают или не покупают участки земли в Африке и Мексике, такие же огромные, как штат Нью-Йорк. В последние несколько лет в ходе экспедиций в неизведанные земли он как исследователь прибавил к нашему маленькому миру многие тысячи квадратных миль.
Бёрнхем совершенно не похож на вымышленных скаутов из «Шоу Дикого Запада»[165]. Он не носит длинных волос, не употребляет слов, вроде «мексикашка» или «краснокожий». На самом деле, он очень много знает, он образован гораздо лучше многих людей, которые закончили «большую тройку» университетов[166], и говорит на обычном английском, как будто живёт возле «Бостон Коммон»[167], а не на границе цивилизации.
По внешнему виду он худощавый, мускулистый, загорелый, с прекрасно сформированной квадратной челюстью и замечательными голубыми глазами. Эти глаза как будто никогда не отрываются от вас, но в действительности они осматривают всё вокруг вас и позади вас, внизу и вверху. Говорят, что однажды, будучи с патрулём в вельде, он сказал, что потерял след, спешился и начал ползать на четвереньках, нюхая землю, как ищейка, и выискивая тропу, которая снова вывела бы патруль на дорогу, к основным войскам. Когда командир подскакал к нему, Бёрнхем сказал:
