Эта просопопея объясняет нам, как
явно чувственный мир отражает мир Форм. Природа не имеет ни рук, ни кисти
художника для изготовления живых существ, которые были бы копией форм. Если природа
отображает эти существа, то только при помощи природного искусства. Она подобна
художнику, которому достаточно взглянуть на свою модель, чтобы на полотне
появилось ее изображение. Natura pictrix!
Роже Кайюа с восхищением
говорил о естественном искусстве природы, "разрисовывающей" крылья
бабочки.* Подумаем также о чисто декоративном характере строения растений, где,
как отмечали некоторые биологи, орнаментальность играет первостепенную роль.
Здесь Плотин снова приближается к пониманию тайны Жизни.
* R.Caillois,
"Méduse et
Сie", Paris, 1960.
Природа созерцает то, что Душа
показывает ей из мира форм. Но Душа сама созерцает мир Форм, и то, что она
передает Природе, есть лишь естественный результат этого созерцания. Конечно,
Душа часто отказывается от созерцания ради рассуждения, исследования и
действия, но в конечном счете – ради той же любви к
созерцанию:
"Когда созерцание у людей ослабевает, они
переходят к действию, которое есть тень созерцания и разума. Не в силах
предаваться созерцанию из-за слабости души, они не могут уловить созерцаемое и
наполниться им. Однако они желают его увидеть; тогда они приступают к действию,
потому что пытаются увидеть глазами то, что не смогли увидеть умом. Именно так
люди изготавливают предмет потому, что хотят его видеть, и собираются
действовать, насколько это для них возможно, потому, что хотят сделать его
видимым и ощутимым для других" (III 8, 4, 33).
Итак, через созерцание можно
сразу прийти к тому, чего люди с трудом добиваются обходным путем, – к
восприятию Красоты.
Эта Красота – та, что в мире
Форм. Там созерцание непосредственно. Формы созерцают себя сами. В них
естественное искусство, которое мы отмечали в природе, достигло абсолютного
совершенства: Формы образуются при самосозерцании и созерцают себя во время возникновения.
В едином духовном акте они являются одновременно моделью и результатом самих
себя. Они проникнуты единой жизнью, единой мыслью. Они – единая самосозерцающая Форма. Они – Божественная мысль, та красота
в себе, о которой говорила Диотима в "Пире"
Платона; они – Ум:
"Да, Ум прекрасен; он – прекраснейшее из всего,
что есть; окруженный чистым светом и ослепительным блеском, он охватывает
природу всех существ. Наш вещественный мир, такой красивый, – не более чем его отражение
и тень... Ум живет благословенной жизнью; восхищение овладевает тем, кто его
видит, приобщается к нему и соединяется с ним так, как это необходимо"
(III 8, 11, 26).
