Но чтобы соединиться с
Божественной мыслью, где предаются самосозерцанию Формы, нужно, чтобы душа
перестала воспринимать мир Форм как реальность, находящуюся вне
ее. Надо, чтобы она ощутила его в себе, поднявшись до
уровня чистого созерцания, свойственного Божественной мысли; надо, чтобы самое
возвышенное в ней совпало с этим непосредственным самовосприятием:
"Если бы сравнить (мир Форм) с живой многоцветной
сферой, если представить его себе как нечто, что слагается
лишь из лиц и сияет отблеском этих живых лиц... тогда его можно было бы
увидеть, но извне и как один человек видит другого; но этого недостаточно, надо
самому сделаться (этим миром) и самому стать созерцанием" (VI 7, 15, 24).
Следовательно, нет больше
различия между внешним и внутренним восприятием. Уровень рефлексии и восприятия
превзойден, мы вышли на уровень интуиции и созерцания. Теперь мы чувствуем, что
Жизнь есть непосредственное созерцание себя. Мы видим рождение вещей при помощи
этого всеобъемлющего взгляда, посредством которого Прекрасное является себе
самому как взгляд. "Пребываешь" в Божественном уме, в Мысли, которая
думает сама себя:
"Взирая на себя, она видит живые существа, и ее
взгляд осуществляется, и это осуществление есть она сама: мыслящий и мысль
составляют одно целое. Она видит всю себя через всю себя же целиком... Пока мы
были в вышнем мире в реальности Божественного ума, очевидность этого нас
удовлетворяла, мы были чистой мыслью, мы собирали все сущее в одно и созерцали.
Это был тот самый Ум, который сам себя мыслил и говорил о самом себе. Душа
пребывала в покое и позволяла действовать уму. Но теперь, когда мы вновь
спустились сюда, нам хотелось бы убедить свою душу, нам хотелось бы увидеть
модель в ее изображении" (V 3, 6, 5).
* * *
Именно благодаря подобному опыту
станет известно, что Прекрасное, поскольку все является его немедленным
результатом, присутствует как в материальном мире, так и в нашей душе.
Презирающим мир гностикам Плотин может возразить:
"Бог присутствует во всех существах, независимо
от того, каким образом постигается это присутствие; следовательно, мир
принадлежит Богу. Если же Бога в мире нет, то его нет и в вас, и вы ничего не
сможете сказать ни о Нем, ни об иных существах" (II 9, 16, 24).
В контакте с Божественным
присутствием исчезает противопоставление между внешним и внутренним миром. Это
тот мир Форм, та Божественная мысль, та Красота, где все объединяется в единой
духовной жизни, открываемой в себе и вне себя.
