Их разделила тень. Лавиния быстро подняла голову и увидела, что возле них стоит мужчина. Она поняла: направляясь к Флоре, она надеялась, что именно это и произойдет. Ее не так уж сильно обеспокоило бедственное положение ребенка — просто оно оказалось кстати.
У него было крепкое, словно из камня высеченное смуглое лицо, упрямое и слегка мрачноватое, с выпуклым лбом и темными умными глазами.
Поначалу все его внимание сосредоточилось на Флоре.
— Что ты тут делаешь? Где Элиза?
— Ах, она все еще больна. До чего это несносно, правда? Мама сказала, что мне придется остаться дома, но я велела Эдварду привезти меня сюда. Не брани меня, папа. Он вполне мог с этим справиться — ведь он очень сильный. Но ему надоело кормить голубей, и он убежал. Он сделал это нарочно, назло мне. Право же, он прескверный мальчишка! Но так ему и надо — меня угостят мороженым, а его нет.
— Мороженым? — Мужчина перевел взгляд на Лавинию. — Может, ты вспомнишь, Флора, как полагается себя вести, и представишь меня своему другу?
В ответ Флора звонко расхохоталась.
— Она мне вовсе не друг, папа. Она всего лишь прислуга. Это — мисс Херст, и ее хозяйка... — Голос Флоры стал менее уверенным, когда она заметила выражение лица отца. — Я не хочу сказать, что она все время прислуга. Вчера вечером она была в опере. Что скажешь, папа? Это она была той самой дамой в соседней ложе. Ты не удивлен?
— Отнюдь, — ответил ее отец. — Ничуть не удивлен и сразу же узнал ее. — Он слегка поклонился Лавинии. — Здравствуйте, мисс Херст. Меня зовут Дэниел Мерион. Разрешите поблагодарить вас за то, что вы спасли мою капризную дочь. А что это она говорила про мороженое? Доставьте мне удовольствие и позвольте заказать его вам обеим. А я тоже к вам присоединюсь.
— О папа, да ты совсем не сердишься!
— Скажем так: не сержусь на мисс Херст. С тобой и Эдвардом я разберусь позже. Понравилась вам опера, мисс Херст?
— Да, очень, — сдержанно ответила Лавиния, — хотя, должна признаться, из всех произведений Моцарта я больше всего люблю «Cosi fan Jutte»[5]. И все-таки я никогда не слышала лучшей Королевы ночи[6], разве что однажды, в Ковент-Гардене... — В ужасе она умолкла.
Как это на нее похоже... Вместо того чтобы придерживаться роли скромной компаньонки, стоило ей оказаться в обществе привлекательного мужчины, она тут же начала болтать, словно благородная барышня, впервые появившаяся на светском балу.
Он был с ней чрезвычайно учтив.
— Вы любите музыку, мисс Херст?
