— Говорю тебе, это ерунда. До свадьбы заживет.
— А я говорю, нет. Ты здорово обжегся, через несколько минут почувствуешь ужасную боль. Говори, где аптечка.
— В машине, — сказал он, не отрывая глаз от остатков карты.
— У нас есть еще лед?
Джек пожал плечами.
— Вряд ли.
— Дай ключи.
Он колебался, глядя на ее протянутую руку. Лорелей резко отчеканила:
— Как это ни соблазнительно, я не могу удрать на машине, бросив тебя, когда ты ранен.
— Думаешь, я тебе поверю? Ты уже дважды пыталась.
— У тебя нет выбора. Давай ключи.
— В правом кармане. — Он посмотрел на свои руки. — Тебе придется достать их самой.
Он поднял руки над головой. Лорелей просунула левую руку в карман. От Джека пахло костром и потом. Втискивая руку в уютную щель, Лорелей прижалась грудью к его плечу. Искры пробежали по позвоночнику. Увидев вспышку в его глазах, она поняла, что он тоже испытал удар тока. Наконец она нащупала металлический диск и выдернула из кармана ключи.
— Я быстро.
Но Джек обхватил ее и прижал к твердой груди.
— Обещай, что не сбежишь.
Сердце у нее колотилось, как у лошади на финишной прямой. Сбежать — это было бы самое мудрое решение.
— Обещаю, что не сбегу.
Он выпустил ее, и Лорелей помчалась к джипу. Секунду она стояла, сжимая ключи в руке. Обещание обещанием, но нельзя не воспользоваться случаем. С каждым часом ей все труднее сопротивляться Джеку. Легко допустить какую-нибудь глупость. Ведь она стала относиться к нему явно мягче!
Она посмотрела на поляну, где оставила Джека. Тот сидел на земле и все смотрел на останки карты. Комок подкатил к горлу. Разумно или нет, но она дала ему слово. К тому же бросить больного подло.
— Ты первостатейная дура, Лорелей Мейсон, — пробормотала она, вытаскивая аптечку. Лед растаял, но вода была еще холодная. Она окунула в нее полотенце и побежала вниз. У нее еще будет шанс, обязательно будет. Но сейчас Джек в ней нуждается. Что, у нее совсем уж сердца нет — бросать его, когда ему нужна помощь?
Джек коротко взглянул на нее и опять обратился к карте. На этот раз перед ним было два листка бумаги. По второму он с трудом водил карандашом, зажав его обожженными пальцами.
Лорелей поставила рядом флягу с водой.
— Протяни руки.
Он не отвечал, и она отняла у него карандаш, положила его поверх карты и взяла за руки. Глаза его раздраженно сверкнули. Он вырвал руки.
— Я пытаюсь зарисовать то, что помню из карты.
— С этим придется подождать, сначала я промою ожоги.
— Мне не нужна нянька.
