— Ерунда, — ответила она, позаимствовав у него выражение протеста. — Ну, давай же руки.
— Оставь меня! Как ты не понимаешь? Я пытаюсь восстановить план. Без него мы не сможем найти шахту Голландца.
— Далась тебе эта шахта! Обойдешься без нее.
— Не обойдусь. Я тебе говорил: золотая шахта — мой второй шанс.
Взгляд у него был такой удрученный, что сердце у нее дрогнуло.
— Ты найдешь эту шахту, Джек. С картой или без. Если кто и сможет ее найти, так это ты.
— Ты действительно в это веришь?
— Да. — Она вдруг поняла, что так оно и будет. Если шахта существует, Джек ее найдет. — Ты как-то сказал мне, что по части поиска сокровищ тебе равных нет.
— Да. Такое на меня похоже.
Она стала обмывать ему руки, поливая из фляги. Оказалось, что все не так страшно. Левая рука чуть-чуть распухла, а на правой вздулось несколько волдырей.
— Помню, ты еще говорил, что какой-то старый хрыч во Флориде пытался продать тебе металлоискатель, и ты сказал, что инстинкт Сторма лучше любого прибора.
Улыбка тронула его губы.
— Я был здорово самонадеянный в те времена.
— Сейчас тоже.
— Странно, что ты помнишь такие вещи.
Она вложила ему в руку мокрое полотенце и загнула пальцы в кулак.
— Наглая самоуверенность мужчин производит на девчонок сильное впечатление. Ты был безрассудный, отчаянный. Отчасти тем и привлек меня.
— Ты меня любила.
— Я была увлечена тобой. — Она убрала полотенце, смазала ожоги мазью и стала забинтовывать.
— И это все? Увлечена?
— Да, — солгала она. — Ты был старше, опытнее, ты возбуждал мое воображение — такое сочетание непреодолимо для девушки восемнадцати лет.
— Не возражаешь, если я проведу небольшой эксперимент? Сейчас тебе двадцать восемь...
— Какой еще эксперимент?
— Посмотрим, говорят ли в тебе только гормоны или это что-то более глубокое.
Прежде чем она сумела встать, он дернул ее за лодыжку и опрокинул себе на колени.
— Джек!
Он отнял ее руки от лица и тихо поцеловал в шею. Она хотела протестовать, но слова замерли на губах. Черная щетина небритых щек колола чувствительную кожу, разжигая огонь в крови.
Лорелей пылала. Его руки жгли ей тело. Она ощущала твердый предмет, вдавившийся в нее, и между бедер возникла предательская боль.
— Лорелей, давай займемся любовью, — коварно шепнул он. — Ты же хочешь.
— Секс ничего не изменит, Джек. Хотеть тебя — не значит любить.
— Ты меня любишь.
— Я люблю Герберта.
Сверля ее потемневшими от злости и боли глазами, он заявил:
— Я тебе докажу, что ты лжешь. — Вкрадчивый тон делал его угрозу еще опаснее. — Как только я войду в тебя, ты забудешь даже имя Герберта.
