Тайна корабельного кладбища. И я плавал по Дунаю | страница 79

И надо же было случиться, что на следующем после прихода Женьки уроке меня вызвали по алгебре. Задача попалась не из трудных, и я сумел добраться до правильного ответа. Учитель сиял от радости, потому что успехи мои по этому предмету долгое время внушали всем серьезные опасения. Поставил мне «пять», торжественно объявив об этом классу.

Возвращаюсь на место. Гордый такой. Глянул на соседку, а у нее на лице, ну, прямо полное презрение написано. Терпеть не могу, когда на меня так смотрят. Словно жалеют. А по мне, чем жалость, лучше нож в сердце. Такой уж характер.

— Чего? — спрашиваю прямо.

— А ничего, — отвечает и отводит глаза.

На перемене говорю ей:

— Не люблю, когда на меня так смотрят. Учти!

— А я не люблю, когда к учителям подлизываются. Учти!

— Кто же это подлизывался?

— Сам знаешь.

— Не знаю.

— Нет знаешь!

— Не знаю! — заорал я.

— А кто сегодня пятерку по алгебре получил? Не знаешь?

Мне аж жарко стало. А лицо, наверное, таким сделалось, что Женька отступила на шаг.

— Значит, я?

— Именно ты! — ноздри у нее раздулись, глаза потемнели. — Отвечаешь на тройку, а ставят тебе «пять»…

Я развернулся, но руку перехватила Валя Макарова. Есть в нашем классе такая девочка с совершенно удивительным характером. Со всеми дружит, всех мирит, все бегут к ней за советами. Врагов у нее, конечно, нет. Друзей, впрочем, тоже. А я ее терпеть не могу. Вечно влазит, куда не просят. Говорит до того правильно и разумно, что иногда не человеком, а роботом, начиненным разными правилами, кажется.

Все у нее — по полочкам: это — можно, это — нельзя, это — хорошо, это — плохо. Вале, по моему слабому разумению, после школы нужно обязательно идти на радио в дикторы. Самая подходящая для нее работа. Приносят материал для чтения. Все в нем правильно, проверено. Только читай…

Оттянула меня Валя в сторону и говорит:

— Девочек обижать нельзя.

Причем так серьезно, будто открыла мне какую-нибудь важную тайну. Я не удивился. Валя есть Валя.

— Перед едой надо мыть руки, — ответил я.

— Павел первый, — сказала она тогда назидательно, — остроты тут ни к чему. Ты должен помириться с новенькой. Я помогу вам.

— А мы и не ссорились, — сказала вдруг Женька. — Правда?

Мне все же очень хотелось стукнуть ее, но еще больше, чтоб отцепилась Валя. Поэтому я буркнул:

— Правда…

— Ну, вот и хорошо, — обрадовалась Валя. — Люди должны дружить.

— А собаки лаять, — не удержался я.

— А Павел первый острить, — на мой взгляд, неудачно продолжила Валя.