Значительная часть немецкой и немецкоязычной историографии использовала те же самые доводы, нередко с удивительным упорством. Помимо упоминавшейся работы Свена Алларда[35], сюда можно отнести исследования прежде всего Филиппа Фабри[36], Вальтера Хофера[37], Ф.А.Круммахера и Гельмута Ланге[38], И.В.Брюгеля[39]. Неоднократно и страстно об этом говорил Андреас Хильгрубер[40], который в последний раз вместе с Клаусом Хильдебрандом «совершенно определенно» отстаивал мысль о том, что главным для Сталина было «стремление не предотвратить войну, а косвенным путем подтолкнуть к ней, используя Гитлера в качестве исполнителя, обеспечивающего ее развязывание»[41]. Подобная интерпретация базируется, как правило[42], не только на использовании без достаточной критической оценки немецких документов и свидетельств, касавшихся тех событий, но и на произнесенной в 1925 г. речи Сталина. В ней он якобы говорил о будущем военном превосходстве Советского государства, которое в роли смеющегося третьего будет наблюдать за уничтожающими друг друга в смертельной схватке капиталистическими державами. В связи с данной речью необходимо по меньшей мере указать на то, что она была произнесена в совершенно иных внутриполитических и международных условиях[43].
Если оставить без внимания зачастую слишком явную идеологическую подоплеку и психологическую потребность переложить ответственность на другую сторону, то тезис о возникновении пакта Гитлера — Сталина, согласно которому инициатива исходила от Сталина, имеет прежде всего три недостатка:
1) смешивание общих принципов советской политики «мирного сосуществования» с целенаправленными «предложениями» в адрес Германии;
2) некритическое использование немецких документов в качестве основы;
3) недостаточное различие между законной заинтересованностью советской стороны в достижении (оборонительного) соглашения о ненападении, с одной стороны, и фактическим вступлением в (наступательный по своим последствиям) союз с целью раздела (военными средствами) сфер политического влияния — с другой.
II тезис: инициатива исходила от Гитлера
Поборники этого прямо противоположного тезиса могут привести более веские доказательства. Подобная точка зрения основывается на большом количестве не вызывающих сомнения сообщений очевидцев, и ее сторонники предпочитают держаться подальше от мнимой очевидности недостаточно исследованных источников и документов. Здесь реже, чем в первой группе, проявляется идеологическое начало. По крайней мере идеология не выступает в качестве
