Копье в ее руке сверкало собственным, не отраженным блеском. На острых изогнутых рогах короны тоже полыхало золото. Она вся была золотая, нестерпимо яркая. Огромная. Копье утыкалось прямо в солнце в зените.
Золотая обнаженная женщина ехала на гигантском, в человеческий рост льве.
И смеялась.
Смеялась.
Лев мягко ступал по трупам, а женщина встряхивала золотыми волосами и хохотала — скаля острые, длинные, треугольные, как у акулы, зубы.
Наконечник копья нестерпимо полыхнул, от острейших рогов взялись невозможного блеска искры.
Джарир закричал от ужаса.
И исчез для себя — надолго.
Потом услышал над ухом мерное звяканье бубна и низкий горловой рев.
И открыл глаза.
Оказалось, он лежал на расстеленной попоне. А над ним стояли и смотрели — с беспокойством. И чесали в затылках.
Старый Даваци-шаман пожевал морщинистыми губами над провалившимся, беззубым ртом и сказал:
— Долго ты в нижнем мире ходил, хан. Однако так заблудиться можно…
И, кряхтя, передал бубен ученику. Потом медленно-медленно привесил обратно к поясу лошадиное копыто — в нижнем мире не надо оставлять собственные следы.
— Видел ее? — тихо спросил Джарир шамана. — На льве рогатую?
Тот снова пожевал заросшими седыми волосенками губами. И наконец сказал:
— Да.
А потом подумал и добавил:
— Никому не говори. Повелитель проснется — ему скажешь.
— Да, — согласился Джарир.
— Карматов всех до единого мы порезали, хан, — присел на корточки Толуй.
— Это хорошо, — прикрыл он глаза.
— Однако быстро-быстро уходим, — твердо сказал шаман.
— Да, — согласился Джарир. — Да.
Из рассказов о славных деяниях и хроник:
«В год 465 на аш-Шарийа обрушилось бедствие из бедствий: на ведомый предводителем хаджа караван паломников напали люди, называвшие себя карматы. Двадцать тысяч человек погибли или были уведены в плен. Кого-то продали бедуинам Неджда — и таких сумели через несколько лет отыскать и выкупить родственники. Но многих увели в аль-Ахса, земли карматов.
С тех пор нечестивые еретики каждый год совершали набеги на земли ашшаритов. Захваченных в походах людей они обращали в рабов, заставляя трудиться на полях и мельницах. Побывавшие в аль-Ахса путешественники рассказывали, что карматы не платят налогов и не работают, а живут как бы в земном раю, как братья и сестры по вере, пользуясь плодами труда своих невольников. Управляет ими совет старейшин, и у каждого из них есть обширный дом или усадьба, с прислугой и прочими удобствами.
Эти люди считали себя истинными последователями Всевышнего, остальных же верующих полагали отступившими от истины. Суть их учения мало кто постиг, ибо карматы ревностно оберегали его от посторонних.
