— Понимаешь, Вартан, старик кровно на тебя обиделся. Сколько лет он сколачивал наш полк, воспитывал нас и был уверен, что мы его не подведем. А тут… лучший командир батареи приносит ему рапорт, другого он просто выгнал бы из кабинета. Ты знаешь его крутой характер. А тебя… Он, наверное, так был возмущен в душе, что уже не мог говорить с тобой на эту тему. Если, мол, Асланов до сих пор не понял главного, то зачем тратить на него слова.
— Слушай, откуда ты все это знаешь? Может, он совсем не так думал, — сердился Асланов.
— А как?
— Не знаю. Но видно, я действительно свалял дурака.
— Хочешь послушать моего совета?
— А что мне остается делать?
— Сейчас же иди к Семену Петровичу и попроси у него прощения за свой необдуманный поступок. А на фронт мы с тобой поедем вместе. Думаю, что это не за горами.
— Нет, так не получится. Старик не простит.
— Простит. Только иди и честно все скажи ему.
— Хорошо, пойду. Только дай успокоюсь немножко… Нет, ты смотри, как эта чертова «цыбуля» обвел меня вокруг пальца: не накричал, не выгнал, а наложил эту хитрую резолюцию. Умный, мол, поймет мой ход, а дурак… Дурак пускай остается дураком.
— Я же тебе говорил: не ходи.
— Что ты говорил! — сверкнул на него белками больших глаз Асланов. — Разве так надо было говорить? Надо было доказать, связать мне ноги, ударить по башке. Делать что угодно, но не допустить такого позора!
— Выходит, я виноват?
— А, молчи, пожалуйста! — ответил Вартан и, схватив со стола рапорт, пошел в сторону штаба полка.
Через полчаса он вернулся назад.
— Как старик?
— Как тигр. Нет, что я говорю! Как тысяча тигров!!! Думал, живым от него не вырвусь. Ругал на всех языках мира, а в конце перешел на свой родной, украинский. «Дурный ты, дурный. У свити вон що робится, а вин тут партизанщину разводить… Геть видселя! Геть, щоб мои очи не бачили такого дурня, як ты!!»
Кожин улыбнулся. Он знал, что, когда Потапенко волновался, всегда переходил на смешанный русско-украинский диалект.
— Так и выгнал?
— Выгнал.
— Значит, все в порядке, можешь радоваться.
— Слушай, как я могу радоваться, если он ничего не ответил мне. Только ругался.
— Раз ругался, значит, простил.
— Правда?
— Правда. Я характер старика знаю.
Асланов вытер пот со лба.
— Жарко стало?
— Как в хорошей парилке… — понемногу успокаиваясь, ответил Вартан. — Слушай, ты уже завтракал?
— Нет, садись, вместе поедим.
Асланов заглянул в котелок.
— Опять каша?.. Пойдем ко мне. Дед из дому посылку прислал…
