Дебби ушла к зубному врачу, а Питер на свои бухгалтерские курсы, и на этот раз я тщательно закрыл за ними дверь.
Я слишком сильно устал, чтобы дальше ломать голову над проблемами мистера Уэллса. Страх, пережитый утром, рассеялся, но даже крепкое тонизирующее средство в лице Джосси Финч не могло изгнать ощущение постоянной угрозы. Я подремал часок в кресле, которое предназначалось для особо важных клиентов, и когда пришло время, запер картотеку, свой стол и каждую дверь в офисе и спустился к машине.
За спинками передних сидений никто не прятался. Никто не подстерегал у автостоянки. В багажнике — ничего, кроме чемодана, который я положил туда утром. Я завел машину и выехал на дорогу, не потревоженный никем и ничем, помимо собственных нервов.
Конюшни Уильяма Финча находились на юго-западе Ньюбери: гигантский комплекс построек раскинулся в долине, а на склоне холма высился викторианский особняк, УВИТЫЙ плющом. Я подъехал к дому как раз в тот момент, когда Финч выходил из него, и мы вместе пешком спустились вниз к первому блоку боксов.
— Рад, что вы смогли приехать, — сказал он.
— Я сделал это с удовольствием.
Он непринужденно и обаятельно улыбнулся. Высокий человек лет пятидесяти, уже начавший седеть, он превосходно владел собой и прекрасно управлял конюшней. У него было широкое лицо, крупный, красивой формы рот и внимательный взгляд. Благодаря его заботам и лошади, и их владельцы процветали.
Годы успеха позволили ему занять положение, которым он откровенно наслаждался.
Мы переходили из стойла в стойло, в каждом задерживаясь на пару минут. Финч объяснял, на какую из лошадей мы смотрим, и добавлял несколько слов о ее родословной и спортивной форме. Каждый раз он обменивался впечатлениями с конюхом, отвечавшим за данную лошадь, и главным конюхом, совершавшим обход вместе с нами. Если все было в порядке, Финч похлопывал скакуна по шее и угощал морковкой из сумки, которую нес главный конюх. Ежевечерний осмотр конюшен являлся весьма важным и широко распространенным обычаем, которого придерживался каждый тренер в королевстве.
Мы подошли к пустому деннику в конце ряда. Финч с улыбкой указал на него.
— Ивански. Мой участник в розыгрыше Национального. Его повезли в Ливерпуль.
Я едва не разинул рот, точно идиот. Я так долго был оторван от нормального мира, что совершенно забыл о скачках на Большой Национальный приз, которые состоятся в ближайшую субботу. Я откашлялся.
— У него, должно быть… э… достаточно хорошие шансы в своем классе, — замечание вполне нейтральное, но Финч не согласился.
