А Ирка оставила мою скрипку на Лунной базе. «Сколько можно пиликать этого Тартини!» — «Тартини — великий ком!» — «Еще скажи, что Хувентино Розас — великий ком? Или этот… как его… Корелли! Комарам на смех. На Олимпе ты будешь играть свою музыку!»
«Интересно, как ты это себе представляешь?»
«Огромная гора. И ты со скрипкой».
«А что за гора?»
«Говорю же, Олимп!»
«Мы что, поедем в Грецию?»
«Нет, что ты. Мы полетим на Марс!»
«Там двадцать семь километров высоты! У меня руки будут дрожать».
«Я обо всем договорюсь. Мы будем в сьютеллах. Китайцы тебя услышат — с деревьев попадают!»
Цикада
Ползли облака. Белесые, сквашенные. Китайцам надо сильно упираться всеми копытами, чтобы поскорее надышать нормальную атмосферу. Правда, в момент Большого взрыва весь мир вообще был никакой. Это сейчас Вселенная настолько выросла, что с большой вероятностью является евклидовой. С пространством, в принципе, мы уже научились управляться. Сьютеллы — прямое тому доказательство. Когда Глухой говорит о новостях науки, особенно о своих «полостях», мои обезьяны тревожатся. Думаю, они в курсе многих научных проблем, скажем, вполне могут представлять, что пространство вблизи нейтронных звезд — кривое. А Глухой и Файка еще тайком обучают обезьян языку жестов. В ночь ужасного бесшумного взрыва в Центре исследований мой любимый лангур находился в третьем корпусе, его готовили для прогулки с нами на Марс, даже побрили и одели в сьютелл. А из лаборатории доктора Микробуса в тот день пропала чудесная платиновая звездочка, украшенная смоллетой. Я позвала Глухого. «Что за дела?» Я объяснила, и он тут же показал обезьянам выпрямленный средний палец руки.
«Зачем ты так?»
«А ты посмотри на эти вороватые морды!»
«Во-первых, не вороватые. Во-вторых, лица».
Глухого не переспоришь. Он уверенно показал жестами: морды!
Хульманы и лангуры замерли. Может, Глухой напоминает какого-нибудь их жестокого предка: дриопитека или проконсула. Повинуясь приказу, смиренно уселись на полу в кружок, закрыли головы ладонями. На языке жестов Глухой подробно рассказал, как с такими, как они, поступают в Индии, на их исторической родине. В Варанаисе, показал он жестами, ваши мохнатые сестрицы, братья, дяди и тети, бабушки и дедушки живут в чудесном старинном храме — наслаждайся жизнью, думай о будущем, а они время от времени самовольно срываются в город. От баловства и лени душевной. У них в храме все есть, а они грабят прохожих, тащат все, что попадет под руку. «И напрасно вы думаете, — показал Глухой жестами, — что ваши мохнатые родственники несут все украденное в свой чудесный обезьяний храм. Нет, нет и нет! Они просто воруют».
