Остров Марио, Венеция
Том Шэман на территорию коммуны приходит последним. Идет вслед за двумя офицерами в форме и исчезает в западном крыле дома. Перед высадкой на остров Вито четко проинструктировал Тома:
— Держитесь тише воды, ниже травы. А еще лучше — ниже самой земли.
Особняк Тому не нравится. Едва переступив порог, бывший священник моментально ощутил тяжелую атмосферу. Просторные холодные комнаты кажутся абсолютно чужими, однако Том, переходя из одной в другую, точно знает, что его ждет. И чем дальше он углубляется в дом, тем сильнее работает чутье.
Том проходит спальни на первом этаже; гостиные, в которых собираются члены коммуны; подсобку, где уборщики хранят свои принадлежности. Офицеры полиции простукивают настенные и потолочные панели. Том минует целые акры обшивки из превосходного дуба и шагает дальше — по гладкому старинному мрамору, добытому, наверное, не из одного карьера.
Открыв дверь, Том входит в темную комнату без окон. Тепло и пахнет знакомо. До боли знакомо.
Свечи. Свечи и кое-что еще. Том находит выключатель. Вот!
Свет еще толком не выцепил фестоны черного воска на высоких дубовых плинтусах, а Том уже обо всем догадался.
Месса. Здесь отслужили мессу. Не христианскую.
Воздух в комнате ядовит. Пропитан пороком. Скверной. Сексом. И кажется, кровью. Здесь отслужили черную мессу.
Нервы Тома как будто бы оголились.
На полу есть метки. Царапины. Есть стол под алтарь для человеческих жертв. Том увидел достаточно. Он возвращается к выключателю.
— Сатанисты, — произносит за спиной женский голос, и Том вздрагивает.
Вихрем разворачивается.
Женщина смотрит на него, насмешливо приподняв бровь.
— Мы впускаем их в эту комнату и даем проводить обряды. Бывший священник вроде вас должен знать о сатанистах достаточно хорошо.
У Тома чувство, будто макушку стягивает невидимой нитью чья-то рука. Том словно вернулся в церковь Спасения, вновь оказался на четвереньках у кровавого символа близ алтаря.
В лицо ударяет свет вспышки.
Сердце бешено колотится. Ладони вспотели.
Глаза не видят, но в ослепительной белизне перед мысленным взором мелькают образы изувеченной Моники Видич.
Том пытается дышать глубоко и спокойно.
— Я пришел сюда с карабинерами. — Он машет рукой в сторону основной части особняка.
— Я так и поняла, — говорит фотограф. — Меня зовут Мера Тэль. Любовница Марио. Я значусь личным его секретарем, но на деле босс меня только трахает.
В глазах проясняется, и Том замечает протянутую татуированную руку. Жмет ее и одновременно разглядывает целый парад персонажей, нанесенных под кожу иглой и чернилами.
