— Почему ты разорился? — спросил я.
— Из-за игорных долгов, — ответил он.
— Игорных долгов? — изумился я. — Но ведь ты сын букмекера.
— Именно это и стало причиной несчастий, — ответил он. — Я тоже был букмекером. Но, очевидно, мало чему научился у отца. И букмекер из меня вышел никудышный.
— Я всегда считал, что игорные долги не подлежат рассмотрению в суде.
— В чисто техническом смысле, может, и нет. Но я назанимал кучу денег, а вот отдать не получилось. Потерял все. Все имущество до последней мелочи, дочерей, которые уехали к тете. С тех пор ни разу их не видел.
— Так ты до сих пор являешься банкротом? — спросил я.
— О нет, — ответил он. — Это было много лет назад. С тех пор сумел встать на ноги, а последнее время дела идут просто блестяще.
— Какие дела? — спросил я.
— Бизнес, — ответил он. — Мой бизнес.
К нам подошел официант в белой рубашке и черных брюках.
— Прошу прощенья, но мы закрываемся, — сказал он. — Может, допьете то, что осталось?
Я взглянул на часы. Уже половина седьмого. Поднялся и допил остатки пива.
— Мы можем где-то продолжить разговор? — спросил отец.
Я вспомнил о Софи. Я обещал ей, что приеду сразу после скачек.
— Мне пора к жене, — сказал я.
— Она что, не может подождать? — спросил он. — Позвони ей. Или приедем к тебе вместе.
— Нет, — поспешно ответил я.
— Почему нет? — продолжал настаивать он. — Она же доводится мне невесткой.
— Нет, — решительно ответил я. — Мне нужно время привыкнуть… ко всему этому.
— Ладно, — пробормотал он. — Но все же лучше позвонить ей и сказать, что немного задержишься, по делу.
Я снова подумал о Софи, своей жене. Она сидит в своей комнате перед телевизором, смотрит новости. Она всегда смотрит новости в шесть. Я знал, что она на месте, потому как выхода из этой комнаты у нее не было.
Дверь была заперта снаружи.
Софи Тэлбот, согласно Закону о психическом здоровье от 1983 года, держали последние пять месяцев под замком. Нет, конечно, то была не тюрьма, больница, прибежище для неопасных для окружающих психов, но для нее она являлась тюрьмой. Причем попадала она в подобное заведение не впервые. Половину из последних десяти лет жена моя провела в разного рода заведениях для умалишенных. И, несмотря на должный уход и лечение, состояние ее только ухудшалось. Что ждало ее в будущем, оставалось только гадать.
— Есть поблизости какой паб? — спросил отец, прервав мои печальные размышления.
Мне нужно было быть в больнице самое позднее в девять. Я снова посмотрел на часы.
