— К тебе это не имело никакого отношения, — повторила она.
С минуту Патрик рассматривал ее в упор, потом спокойно произнес:
— Я презираю лжецов. Ты никак не можешь освободиться от прошлого, Кейт, и до сих пор продолжаешь жить в нем.
Вдруг он тепло улыбнулся, и ее боль и страхи исчезли. На какое-то мгновение она снова почувствовала себя молодой глупышкой Кейт Браун, почтительно восторженной, ослепленной и благоговеющей, безоглядно бросившейся в бездонные и опасные глубины первой любви.
Официантка принесла заказ, и Кейт вернулась к действительности.
— Мистер Садерленд, вы понравились официантке, — заметил наблюдательный Ник. — Она все время смотрела на вас.
— Она мне тоже понравилась, — улыбнулся Патрик. — Ты справишься с таким большим пирожным?
— Запросто, — заверил мальчик, пожирая глазами затейливо уложенные разноцветные кремовые колечки. — А почему у нее волосы разного цвета?
— Она красит их, — объяснила Кейт.
— А ты не красишь свои волосы, мама?
— У твоей мамы волосы всегда были такого цвета, — заметил Патрик, остановив взгляд на ее густых блестящих прядях. — Раньше, правда, они были длинными.
— Когда она была маленькой?
— Ей было четырнадцать лет, когда ее дядя начал работать на ферме моего отца.
— Когда я вырасту, я буду заботиться о тебе, мама, — пообещал мальчик.
— Простите, — произнес резкий голос с высокой интонацией.
Кейт и Ник от неожиданности вздрогнули, а на лице Патрика не дрогнул ни один мускул.
Он встал, увидев платиновую блондинку, увешанную золотыми цепочками. Ник тоже встал, последовав примеру Патрика, и у Кейт от такого единодушия сжалось сердце.
Не обращая никакого внимания на Кейт и Ника, блондинка, сверкая отработанной улыбкой, обратилась к Патрику:
— У вас случайно нет зажигалки? А то моя куда-то запропастилась.
— К сожалению, нет, — ответил он и едва уловимым жестом сделал официантке знак подойти.
Девушка не подошла — подбежала. Патрик, снисходительно улыбаясь, попросил у нее спички.
Блондинка наградила его томной улыбкой и, поблагодарив, вернулась к своему столу. Ник проводил ее задумчивым взглядом.
— Ей вы тоже понравились, — сказал он Патрику, когда тот сел на место. — Она красивая. Но ты, мама, красивее. Правда, мистер Садерленд?
Патрик, воспользовавшись поводом, стал откровенно рассматривать лицо Кейт. Его резко очерченное лицо оставалось невозмутимым, но Кейт заметила, как в глубине его темно-серых глаз что-то полыхнуло, когда он вынес вердикт:
— Несравненно красивее.
