Золотые глаза любви - Дебора Тернер

Инесса отложила газету. Как всякий журналист, она не могла не обращать внимания на то, что происходит за рубежом, однако сейчас ее гораздо больше волновали местные новости. Впервые в истории Австралии здесь проводилась конференция такого масштаба. Крупнейшие представители финансового мира съехались в Сидней, чтобы обсудить международное экономическое положение.

Дверь резко распахнулась, и в комнату ворвался Айзек. При виде Инессы он с явным облегчением воскликнул:

— Слава тебе Господи! Я боялся, что уже не найду тебя в редакции. Именно ты-то мне и нужна!

— Привет, Айзек! — отозвалась Инесса Эр-вилл, оборачиваясь к своему непосредственному начальнику. — Что случилось?

Тот с трудом перевел дыхание.

— Обзор событий этого дня конференции должен попасть на первую полосу. Если мы возьмем у него интервью, наш рейтинг несказанно поднимется.

— У него? Кого ты имеешь в виду?

— Лорда Макфелроя.

Инесса скорчила гримасу.

— Хочешь сказать, что это должна сделать я?

— Именно так. Инесса, милочка, ты обязана нас спасти!

Айзек Картер мог позволить себе такую фамильярность, потому что за те пять лет, которые они проработали вместе, у них была возможность узнать друг друга. Инесса была благодарна начальнику за то, что тот взял ее, тогда еще начинающую журналистку, на работу в редакцию престижной газеты. А Айзек в свою очередь умел ценить талантливых сотрудников. Это положило начало близким и доверительным отношениям. Правда, со стороны мистера Картера к этому еще примешивалось восхищение очаровательной молодой сотрудницей… И, что греха таить, определенные надежды перевести их отношения в иную, более интимную, плоскость.

— И к тому же, — добавил Айзек, — за это интервью заплатят по самой высокой ставке. А ты ведь все еще копишь деньги на поездку в Испанию, правда?

— Да. Я хочу поехать туда, чтобы отыскать деда.

— Кажется, ты уже предпринимала какие-то шаги в этом направлении…

Инесса пожала плечами.

— Да, но пока безрезультатно. Или мне не хотят давать информацию, или же мой испанский так плох, что никто не понял моего письма.