— Всю жизнь она только и знала, что заботилась обо мне. Но чем может навредить мне эта хрупкая девушка, к тому же с больной ногой? Не стоит придавать словам матушки большого значения.
Генри так и не удалось убедить ее в том, чтобы она не искала врагов в каждом встречном. Да, на другом конце света есть люди, которые обрадовались бы, узнав о его кончине, но в Новой Зеландии с ним вряд ли что-нибудь случится.
Он взглянул на стопку писем и телеграмм, лежавшую на столе, и, не поднимая на Питера глаз, спросил:
— Кто она такая?
— Почему вы решили, что я знаю ее?
— Если бы она была обычной туристкой, ты проводил бы ее до ворот и отправил восвояси.
— Ну, мне показалось, что я где-то видел ее раньше, наверное по телевизору. Подумал, что она репортер. Поэтому и решил привести сюда. Вдруг вы захотели бы побеседовать с ней. — Генри Ормонд нетерпеливо тряхнул головой, и Питер поспешно продолжил: — А когда я принес вам чай, то вспомнил, кто она. Примерно год назад в газетах на первых полосах прошли сообщения о том, что на исследовательницу и журналистку, участвовавшую в съемках сериала о жизни подводной фауны, напала акула.
Так вот откуда эти шрамы! У Генри кровь застыла в жилах.
— Как ее зовут?
— Рут Фарли. Некоторое время назад ее фотографии часто появлялись на обложках женских журналов. Но после несчастного случая она, естественно, потеряла работу. — Питер передернул плечами. — Кстати, — продолжил он, — я не собирался выкручивать ей руки. Просто она чуть было не упала в озеро — потеряла равновесие, затряслась, побледнела как полотно. Я перепугался, ну и схватил ее за руку. Может, немного не рассчитал усилий, но я не хотел причинить ей вреда, — заверил Питер.
— Видимо, после того несчастья у нее водобоязнь, — задумчиво проговорил Генри.
— Да, наверное. Но ведь в наших озерах нет акул.
Генри было засмеялся, но тут же оборвал смех и сухо сказал:
— Не все так просто… Ну ладно, вернемся к делам.
— Когда подавать обед? — поинтересовался Питер.
— В восемь, — ответил Генри и стал читать длинную телеграмму, лежавшую поверх всех бумаг. Он так увлекся, что вряд ли услышал, как за Питером закрылась дверь.
Часом позже он встал из-за стола и вышел на террасу. Солнечные блики танцевали на водной ряби, голубой, как оперение зимородка. В памяти встал образ той девушки.
Она чем-то глубоко тронула его.
Генри приходилось знавать и гораздо более изысканных женщин. Их улыбки, походка, жесты и телодвижения словно кричали: смотрите, какие мы сексуальные. Эта девушка была совершенно не похожа на них. Несмотря на соблазнительное тело, чудесные золотистые глаза, Рут нельзя было назвать красавицей в привычном смысле слова. Наверное, в этом-то все и дело — в непривычности, неординарности…
