— Но мне-то от этого не легче, сестричка. У меня не так много времени.
— Тебе же всего тридцать лет!
— Я не о возрасте. Мы с Билли прокручиваем вместе дела, и для них мне нужно кое-что решать самостоятельно. Пока этого нет, Билли останется партнером папы, а я буду не у дел.
— А… какие дела?
— Тебе неинтересно. Фрахт для одних знакомых Билли. Нет, пожалуй, мне стоит податься в политику.
— Уолли! Я так рада за тебя!
Джеральдина приподнялась на цыпочки и поцеловала брата в щеку. В следующий момент она окаменела, просто примерзла к полу. В зал входил Пират. Высокий, неправдоподобно широкоплечий, смуглолицый, невообразимо сексуальный Пират. Джеральдина моргнула — и видение исчезло.
Уолтер недовольно потянул ее за руку.
— Джеральдина! Нас ждет Билли. Пошли же! Нехорошо заставлять его ждать. Он тебе что, не нравится?
— Нравится.
— Это хорошо. Потому что ты ему тоже нравишься.
Вот так. Она должна выходить замуж за человека, которому она НРАВИТСЯ. А ей хочется быть с тем, при виде которого сердце замирает в груди и дыхание останавливается, а кровь, наоборот, бежит все быстрее, превращаясь на бегу в шампанское.
— Джеральдина, Билли хочет жениться на тебе.
— Уолли, не начинай. По крайней мере, не сегодня.
Голос Уолтера сделался похож на шелест наждачной бумаги.
— Джеральдина, ты должна отдавать себе отчет, что я желаю тебе только добра…
Он еще что-то говорил, но девушка уже не слушала. Она подходила к Билли и его матери, очень пожилой и очень молодящейся женщине. Светский поцелуй в воздух — и миссис Торнтон защебетала, слегка пришепетывая:
— Ты чудесно выглядишь, дорогая!
— Вы тоже, миссис Торнтон.
— Это все благодаря Билли. Он сам подбирал мне костюм. У него чудесный вкус.
— О, я знаю.
Билли вмешался в разговор с холодной улыбкой на тонких губах:
— Мама, погляди, это не Белинда Мерчери там, у окна?
— Где? О, ты прав, мой дорогой. Воркуйте, голубки, я ненадолго оставлю вас.
С этими словами миссис Торнтон упорхнула. Джеральдина повернулась к Билли. Ее немного мучило чувство вины, и она намеревалась дружески поболтать с человеком, который и не подозревал о ее измене, но в этот самый момент в зал вошел Рой.
Джеральдину поразило выражение его лица. Собранное, хищное — лицо настоящего флибустьера. Трудно поверить, что всего несколько минут назад они занимались любовью, и лицо это было томным от страсти и сияющим от любви! Однако в следующий миг их глаза встретились, и все стало на свои места. Глаза были теми же. Под их взглядом Джеральдина ощутила себя раздетой донага, и это чувство неожиданно доставило ей удовольствие.
