Когда наконец Джастин вернулся в гостиную, то сразу же подошел к камину. Пошевелил угли кочергой, добавил еще дров, хотя огонь и так горел ярко.
Рейчел отодвинулась от камина и села в кресло. Она ловила каждое движение Джастина и была уверена, что и он делает то же самое. Они здесь совсем одни. Их внимание могло бы сосредоточиться только друг на друге. Но никто из них не чувствовал себя комфортно, комната была словно пронизана каким-то беспокойством.
Невольно Рейчел опустила руки и сплела пальцы внизу живота, как бы защищая его. Прошлое не имеет значения. Важно только будущее. Ей нужно как-то заставить Джастина общаться с ней. Отгораживаясь от нее, он, даже не подозревая об этом, отворачивается и от своего ребенка.
— Поднимается ветер, — заметила она непринужденно.
Джастин повернулся спиной к огню и посмотрел на нее. Ноги слегка расставлены, руки сложены на груди — поза почти воинственная.
— Надвигается буря, — холодно заявил он.
Рейчел нужно было во что бы то ни стало продолжить разговор, поэтому она сделала вид, что не заметила его отчужденного тона.
— Когда мне было десять лет, отец как-то взял меня в выходные на озеро, чтобы покататься на лыжах. Но ночью началась снежная буря, и нас так замело, что нечего было и думать о том, чтобы выбраться из домика. Снежная буря бушевала два дня, и мы провели все это время, играя в триктрак и жуя попкорн. А потом оказалось, что это был один из лучших уик-эндов моего детства.
— Твой отец еще жив? — В вопросе Джастина послышались едва уловимые нотки зависти.
— Да, к счастью. На самом деле он мой отчим, но я считаю его отцом, потому что он вырастил меня и всегда любил, как родную. Мы с ним очень близки. А мама умерла, когда мне было девять.
Выражение лица Джастина немного смягчилось, когда он взглянул на нее.
— Значит, ты росла с отцом без матери, а у меня было как раз наоборот.
Ее сердце забилось с надеждой. Во всяком случае, они разговаривают, и, хотя Джастин выглядит несколько растерянным и отчужденным, он не сердится.
— В идеале детям нужны оба родителя, но мой отец хорошо справлялся, — сказала она мягко. — Ведь и вы с твоей матерью любили друг друга?
Джастин сел, вытянул длинные ноги и задумчиво устремил взгляд на огонь.
— На самом деле я плохо знал ее. Думал, что знаю, но все вон как обернулось — ложью.
— Но не все было ложью, Джас, не надо так думать. Ее чувства к тебе были настоящими. Они не имели никакого отношения к…
Он бросил на нее пристальный взгляд.
