Не верь тому, что тайной связи нет
у имени с душою. В день туманный
явилась я на белый этот свет
с душой, настроенной на имя Анны.
В сентябрьский день, на севере, в порту
рожден был мир мой, слову посвященный.
Свой первый слог прочла я на борту
рыбачьей барки, солнцем освещенной.
Движенье твердой северной волны
давало мне начальные уроки,
и стала я средь ночи вдоль стены
писать на ощупь грамотные строки.
И так легко казалось мне писать,
как за субботой встретить воскресенье,
как золоту деревьев повисать
над стынущим стеклом воды осенней.
Взволнована словесным рождеством,
я писчий лист слезою оросила,
но книга жалоб стала торжеством
моим и неотъемлемою силой.
Вокруг себя не видя ни души,
чтоб утолить мой голод без предела,
взяла я пенье пищей для души
и долгий сон — питанием для тела.
Парение, высокий дар богов,
соединив с настойчивостью нрава,
полет — с невозмутимостью мозгов,
на листик лавра я имею право.
Куда б ни шла средь золотого дня,
к победе я иль даже к пораженью,
я благодарна тем, кто для меня
явился побудителем к движенью.
Я благ любви другим не в силах дать
(я знаю, не к лицу мне воркованье),
но я хотела б дать им благодать,
чтоб оправдать свое существованье.
Незыблемо старание сие,
но благодать — незваный гость и странный…
И кажется, чрез это бытие
я пронесу напрасно душу Анны.
