Конечно, это, скорее всего, пробьёт дыру в барьере, но не катастрофическую. Если бы часть моих оберегов потеряла целостность, вся защита исчезла бы, и независимо от количества оставшейся энергии то, что сломало её, пройдёт внутрь. А если кто-то выбьет часть этих оберегов, это заставит кучку лего-блоков разлететься, возможно, поглотив всю разделившую их энергию и разбив её на кусочки – но остальная часть барьера устоит.
Это могло дать ряд преимуществ низшей лиге одарённых. Модульные обереги могут быть легко восстановлены, по сравнению с классическими целостными, так что, даже если что-то пробьётся, защиту можно будет снова вернуть в короткий срок. Бог знает, возможно, ингредиенты для заклинания будут намного дешевле и вам не потребуется многоопытный чародей Белого Совета, чтобы поставить её.
Но есть и обратная сторона. Существует множество вещей, которые могут пробиться насквозь – и если вы будете убиты после того, как они прошли внутрь, простота ремонта не возымеет большого значения для вашего остывающего трупа.
Тем не менее, это было чертовски намного лучше, чем ничего. База была моего образца, только реализована по-другому. Кто, черт возьми, мог сделать это для дома Мерфи? И почему?
Я повернулся и шагнул с крыльца, чтобы заглянуть в окно, смутно ощущая себя вуайеристом при этом. Но я не был уверен, что еще мог сделать до той поры, пока Морт не появится здесь, чтобы говорить для меня.
– Вы точно в порядке? – спросил мужской голос изнутри дома.
Я моргнул, нахмурился, концентрируясь, и мне удалось встать на какие-то тонкие ветки кустарника под окном, пока я не смог видеть из-за спинки стула, которая преграждала мне вид оттуда, где я был.
На диване в гостиной Мерфи сидел мужчина. Он был одет в черный костюм с накрахмаленной до хруста белой рубашкой и черный галстук с единственной темно-бордовой полоской. Его кожа была смуглой – ближе по оттенку к средиземноморцам, чем к африканцам – но его короткие, аккуратно уложенные волосы были вытравлены пероксидом в блонд. Его глаза были тревожащего цвета, где-то между темным медом и ядовитым плющом, а резкая угловатость его носа наводила меня на мысль о хищной птице.
– Прекрасно, – сказала Мерфи. Она стояла на ногах, её пушка была заправлена за пояс джинсов. SIG тонкий, компактный девятимиллиметровый, но в масштабах Мёрфи он выглядел большим, опасным и неуклюжим. Она скрестила руки и уставилась на человека так, словно тот был найден на обочине дороги пожирающим свежесбитое животное. – Я же говорила тебе больше не показываться так рано, Чайлдс.
