– Знакомая штука, – пробормотал я и почувствовал досаду, что не додумался до такой идеи раньше, в качестве дополнительной защиты против враждебных духов для моей квартиры. Для нематериальных существ призрачная пыль была неоспоримым аргументом. Бросьте её в призрака – и это вызовет у него сильнейшую боль и ненадолго парализует, как если бы его внезапно придавило невероятной тяжестью. Если бы я покрыл ею стены, она превратила бы их в надёжную преграду для призраков и иже с ними, перекрыв им доступ намертво.
Конечно, в моём рецепте использовался порошок из обеднённого урана, что делало подобное его применение внутри моей квартиры чуточку неразумным.
Впрочем, неважно. Моя квартира пропала, когда коктейль Молотова, брошенный убийцей-вампиром, сжёг пансионат дотла вместе с большей частью моей собственности. Осталось немногое, что было спрятано. Бог весть, где оно теперь.
Полагаю, это нельзя засчитывать, как потерю, учитывая обстоятельства. Материальные блага не особенно полезны для покойника.
Я ощупал нос, морщась и ожидая обнаружить его очередной раз сломанным. Ничего подобного не было, хотя капля какой-то прозрачной, студенистой жидкости размазалась по тыльной стороне ладони.
– Блин-тарарам. Я истекаю эктоплазмой?
Это вызвало улыбку у покойного морпеха.
– Как и положено призраку. Вы должны простить его, Дрезден. Иногда до него медленно доходит.
– У меня нет времени ждать, пока он всё поймёт, – сказал я. – Мне нужна его помощь.
Сэр Стюарт ухмыльнулся шире.
– Вы не добьётесь этого, стоя здесь и повторяясь, как испорченная пластинка, повторяясь, как испорченная пластинка, повторяясь, как испорченная…
– Ха-ха, – сказал я без энтузиазма. – Люди, которые обо мне заботились, могут пострадать, если я ничего не буду делать.
Сэр Стюарт поджал губы.
– Мне кажется, что если бы ваша смерть оставила кого-то уязвимым, то что-нибудь уже давным-давно бы случилось. Всё-таки прошло шесть месяцев.
У меня отвисла челюсть.
– Ч-что? Шесть месяцев?
Призрак кивнул.
– Сегодня девятое мая, если быть точным.
Я поражённо на него уставился. Потом повернулся, опёрся спиной о непроницаемую дверь Морти и использовал её, чтобы оставаться в вертикальном положении, прежде чем сполз на пол.
– Шесть месяцев?
– Да.
– Это не… – я знаю, что просто изливал поток своих мыслей, но заставить себя прекратить не мог. – Это неправильно. Это не может быть правильным. Я был мёртв меньше долбаного часа. Что ещё за дребедень про Рипа ван Винкля?
