Сашка неловко мотнул головой, неловко сел, неловко, с нарочитым безразличием сказал:
— Ширь у Блока русская-русская, простор, как в Сибири.
— Здорово ты! — потрясая кулаком, вдруг заорал Женя.
И все подхватили:
— Бешеный темперамент!
— Я даже реву! Какой ритм!
— Давай еще!
— Все принимаю, кроме конца.
— Почему? И безнадежность и счастье!
У Алены мысли расползались, как во сне. Раздраженный, слезливый голос внезапно вздернул и приземлил всё и всех:
— Чем упадническими стихами наслаждаться, чемоданы бы помог уложить. На поезд скоро.
Марина стояла в двери. Злое, расплывшееся, в коричневых пятнах лицо, фигура, обезображенная беременностью, почему-то вызвали у Алены необычную неприязнь. Едва Миша, смущенный и покорный, вышел вслед за женой, она вскочила:
— Угораздило Мишку! Мещанка! — И передразнила Марину: — «Упадническими стихами».
Кто-то засмеялся.
— Уважение к материнству, достойное Дуни. — Холодный, пренебрежительный взгляд только чуть коснулся Алены.
У нее перехватило дыхание: это несправедливо — она вовсе не об этом. И тут же вернулось веселое торжество. Алена расхохоталась:
— А как хороша для Тузенбаха колючка вместо души!
Агния обняла ее и потащила в свой угол.
— Ой, бросьте! Мне тоже укладываться, у меня тоже поезд!
* * *
Алена вернулась с вокзала в опустевшую комнату.
Сегодня Глашу и Сергея проводили только она и Зишка — мальчишки уехали на тренировку по волейболу. Не то что вчера: чуть не ночью всем курсом провожали Агнию, Мишу с Мариной и потом еще Джека.
Алена включила утюг, принялась наводить порядок.
Опять не поехала домой, опять одна в комнате…
Зимние каникулы всегда проводила с Лилей. Лилька, Лилька, всю жизнь тебя вспоминать!.. Завтра эта комната уже не будет домом.
Алена разложила по местам мелочи, не убранные в спешке Агнией и Глашей, подмела пол. От утюга запахло накалившимся металлом. Она сняла клеенку, аккуратно постелила на столе одеяло, покрыла стареньким полотенцем и достала из шкафа вишневое платье, самое парадное из всего, что у нее было.
А может быть, нехорошо первый раз идти к бабушке, знакомиться в платье с вырезом и коротким рукавом? Какая она — его бабушка? Ну, а что другое надеть? Если поверх платья вязанку? Она только что выстирана, локти заштопаны идеально — ничуть не заметно. Алена вынула вязаную кофточку. Ее надевала еще Лиля, говорила: «Просто чудо, годится на все попры». Шерсть, конечно, грубовата, цвет хороший — не беж и не коричневый, а так… Все равно ничего другого нет.
