Поникло бергамотовое
деревце.
Поклонилась Аннушка в
лице земное, как учили.
- Хорошо, батюшка.
Привезли суженого в воскресный
день. Шел, будто невесело танцевал, вел его дядька угрюмый за плечико.
Нареченная в зеркальном
зальце стояла без памяти - руки по сторонам развела, будто завод кончился. Мадамка
догадалась, тиснула ей сложенный веер.
Десять лет обоим - немецкие
марципановые куколки с камина спрыгнули - он да она, злато-серебро.
Одежка новая, к случаю
наспех шитая, в подмышках жмет. Страшно.
Обоим кудри темные напудрили,
лица стерли, новые написали по чистому румянами да белилами, навели художество на
хорошество, букли взбили, научили что друг другу говорить.
Анну впервые в китов
ус до хрипа затянули, жесткие подкрылки юбки навесили по бокам - будто корзинка
пасхальная, или барыня-на-вате, которой горшки с пуховой кашей согревают. Стыдно.
Встретились, все слова
порастеряли.
Кавалер в пол уставился.
Аннушка на него.
Разве бывают такими мальчики?
Меня ростом ниже, руки снежные, с легкими шрамами, чуть к груди приподняты, шея
высокая, с жилкой, рот маленький, будто улыбнуться хотел, а не позволили. Только
отметинка над губой, будто нарочно, клеймит Бог шельму.
Зачем мне такого любить?
Полна зала большими людьми,
дворня с ног сбилась, все свечи зажжены, парадные комнаты, где хрусталь, софы атласные,
антики, позолота, бархат, инкрустации - сегодня отперты и расчехлены, пыль в глаза
пускаем, передохнуть не даем, у вас купец, у нас - товар, у вас - Содом, у нас
- Гоморра.
Токай янтарный в горке
рюмочной предлагали гостям лакеи в шелку. Торт цукатный с вавилонами на липовых
досках вынесли четверо.
Читали старшие по писаному
приданое, бранились, торговались, зудели голоса высоко под потолком, будто шершни,
скороговоркою:
"...Табакерка белая
черепаховая насечена золотом. Шестьдесят рублев. Шесть ниток жемчуга, счетом двести
двадцать четыре зерна. Четыреста рублев. Крест бриллиантовый с красным камнем. Крест
алмазный розовый, в нем шесть камней и осыпан мелкими камнями. Сто пятьдесят рублев.
Табакерка, зеркало, яичко, зубочистка на шелке, коробочка серебрянная, да календарный
футлярец с финифтью. Весу одного золота шестьдесят шесть золотников. Двести рублев.
Перстень большой в золоте с волосами батюшкиными; печатка яхонтовая в золоте к нему
в пару. Двести пять рублев."
Час прошел, другой, забыли
о детях в пылу хмельном.
Стояли дети, потерянные,
губы кривили, плакать нельзя, красота слезами смажется, переминались в тесных туфлях.
