Нашел Савва мешок пустой,
встряхнул и взмолился - избави Бог от мышиной потравы.
Тут в мешке зашевелилось,
да загуркало, да выкатилась из мешка кошаточка, будто клубочек, умыла морду, распушилась
и пошла мышей душить!
- Серенькая? - спросила
Маруся и щекой к плечу Китоврасову приткнулась.
- Серенькая, - согласился
Китоврас, - Так и сберегли урожай. А Богородица кошке-полосатке положила на лоб
первую букву имени Своего. Угадай, какую: Аз, Буки, Веди, Глаголь, Добро, Есть,
Живете, Земля, Иже, Како, Люди, Мыслете...
- Мыслете! - кричала
Маруся-угадка.
Поводила Серенькая крутолобьем,
показывала Богородицыну буковку "М" полосками на пепельной шерсти меж
ушек замшевых.
Китоврас промокал Марусины
стопы распаренные чистой суконкой.
- Скажи, с кем Серенькая
ходит дружить?
Чуть задумался Китоврас,
ответил:
- Ходит дружить Серенькая
на дальний двор, навещает курочку-однокрылку.
А Маруся баловалась,
болтала ногами, не хотела чулочков колючих. Но как услышала про черную курочку,
продела ножку в скатку чулка, по обыкновению переспросила:
- Почему курочка однокрылка?
Пришлось рассказать.
Не жил, не был поп несчастный,
Аввакум, погнали его пешего в страшные земли, с женкой Марковной и детушками, а
была у них курочка, собой черненька, по два яичка на день приносила ребятам малым
Божьим повелением. Была та курочка одушевлена, протопопово семейство кормила, а
с ними кашку сосновую из котла клевала, а рыбки подадут, так и рыбку клевала. А
не просто так курочка протопопу досталась. Раз у важной боярыни куры все переслепли
и мереть стали, прислала кур в решете боярыня протопопу - чтобы помолился, гонимый.
Пел молебен Аввакум, воду святил, в лесу корыто куркам сделал, кормил с руки моченой
корочкой, вылечил Божьим словом, отослал назад боярыне, а та на радостях, оставила
черненькую курочку, однокрылку, какую не жалко калечину, на прокорм Аввакумовым
деткам. Тяжкий путь выпал изгнанникам, радовала однокрылка детей яичками, было чем
крапивные щи забелить. А стражи-собаки той радости стерпеть не могли да и затоптали
курочку яловыми сапогами. Как на разум приходит, жалею ту курочку, как человека
оплакиваю.
- Умерла курочка?
- Нет, Маруся. Аввакум
в срубе сгорел до косточек, не осталось в России никого живого, правые и виноватые
не уцелели, а однокрылка, черненькая курочка протопопа Аввакума по сю пору жива.
Вот к ней наша кошка Серенькая по ночам гостевать ходит.
Маруся снова хватала
кошку под микитки, крутила, как ветошку, шаловливо.
