Матернуться хотел Гришка-волк
- ан завыл.
Тут женка со двора вбежала,
и за ухват, а теща за кочергу - и давай волка наотмашь бить по голове, черная кровь
по шерсти вкось хлынула, заметался, в окно махнул, на дворе то его собаки порвали,
он - на улицу в пролаз, а и там псы, дрался с ними, еле удрал.
Прибежал в лес, схоронился
в овраге, а тут новая беда: окружила его волчья стая и давай чужака за бока пощипывать.
Тут выступил вперед волчий
атаман - белый лоб, подошел к Гришке, обнюхались, обернулся атаман - рыкнул на своих,
аж пригнулись, хвосты меж ног поджали.
Стали по одному подходить,
в длинную морду Гришку лизать - вроде по-своему с ним христосоваться. Приняли.
К вечеру по глубокому
снегу пошли волки на промысел, сугробы по брюхо, в шерсть на лапах ледяные катыхи
набились. Над головой недреманая луна коровьим оком плыла, сучья голые переплелись
- будто костяки из могил поднялись.
Истовым волкам дело привычное,
уши наострили, глаза зажгли, сигают, а Гришке-волку страшно и перекреститься нечем
и зверьи губы русские слова забыли.
Но стыдно стало перед
компанией - не отставал. В ту ночь зарезали волки лошадь, стали брюхо выедать. Гришка
присунулся было к лошади, вытащил зубами кишку, а кишка-то дымится, снег под ней
от сукровицы подтопился, навозом несет, аж отрыгнул - не идет в душу христианскую
кровавый корм. Отошел новый волк в сторону, все б на свете за кусок хлебушка отдал
бы в тот миг. Почему волчий хлеб не пекут?
Атаман заметил такое
дело, вздохнул, лбом белым Гришку боднул, взрыкнул для строгости и стал показывать,
как с убоиной настоящие волки обращаются. Сначала лапу положил на лошадиный бок
"гляди, учись", рванул зубами, вырвал кус, бросил в снег, взял снова в
зубы, три раза встряхнул и начал есть. Гришка поступил, как научили, и верно - вкусна
сырая конятина, слаще кесаретского поросенка. С той ночи стал Гришка понимать волчьи
речи, о том, о сем с товарищами толковать.
Три года с волками рыскал
молодой, в великую славу по всем лесам вошел, как лихой и ловкий резак. Белолобого
атамана на промысле пристрелили, волки общим советом Гришку новым атаманом выбрали
- за крепь, за удаль, за веселье.
Где стая гуляла, там
корову не найдут, тут овцы-ярочки не досчитаются, ямщицких коней загоняли всем обществом,
жрали прямо в оглоблях.
Людей не трогали - все
ж помнили, что у Гришки под шкурой русская плоть, честные волки своих-то не едят.
Все человеческие помыслы из головы у Гриши вышли.
