— Э-эх, ты-ы! Ходи-и!.. — он, полный молодого кипевшего озорства, сам не заметив, с оттяжкой хлопнул одну медичку по заду.
Она резко взвизгнула, вырвалась из круга пляшущих и убежала. Танцы сломались и потухли. Почти все медички ушли из эскадрона сейчас же.
Красноармейцы с раскрытыми ртами провожали разбегавшихся медичек.
— Вот те на!.. Ее нарошно, а она уж... — бормотал смущенный Ковалев. — Кабы знал, так никогда бы... И взяться-то не за что, туда же сбрендила!
— А тебя взяло, — сердился Миронов. — Можно было тихонько.
— Так... ить... рази знашь?
— В суд может подать, — предложил один.
— В суд-то не подаст, а вот к нам-то больше не жди.
Обсуждая событие, красноармейцы строили всевозможные предположения и наконец поругались.
— А плевать нам на них, — говорили одни. — Привели каких-то, они и ломаются... Могут не ходить, не больно жалко, мы тоже не пойдем. Эка важность: в шутях по заду хлопнули! А она обернулась бы, да сдачу — вот и все.
— Тут дело не простое, — говорил Шерстеников, больше всех перепугавшийся этого случая как компрометирующего комсомол. — Слух может пойти про эскадрон. Охальничают, скажут, там.
В медтехникуме в это время развернулись целые дискуссионные бои. Комсомольская ячейка, с активом медичек из крестьян и рабочих, отбивалась от яростно нападавшей мещанско-интеллигентской прослойки, заявившей, что красноармейцы — хулиганье, дикари, и от них жди чубаровщины. В спор ввязался райком, его отметила газета, и заговорили в других техникумах. По городу поплыла сплетня о разврате, несколько папочек и мамочек демонстративно увели своих дочек из медтехникума с угрозой куда-то и кому-то пожаловаться.
Вопреки всему, комсомольская ячейка техникума готовила концерт. Администрация, струсившая от слухов, не разрешала поставить его в техникуме, и ячейка договорилась с клубом халтуринцев. Перед концертом был поставлен доклад о культурном шефстве над Красной Армией и задачах боевой подготовки эскадрона. На собрании комсомольской группы эскадрона ячейка техникума сделала о своей работе доклад, эскадрон присутствовал на нем полностью. На устраиваемый шефами-халтуринцами субботник в пользу эскадрона пришло больше половины медичек и работало наравне с красноармейцами. В эскадроне медички взяли руководство общеобразовательными кружками и кружком РОКК.
Так началось оживление шефской связи.
Красноармейцы прислушивались, присматривались... А когда вовсе попали в роль учеников у медичек, увидели их совсем в другом свете, тем более, что барышни больше в эскадроне не появлялись, танцы не устраивались, а красноармейцы языки и руки держали на страже. Эскадрон организовал в медтехникуме кружки Осоавиахима, и к концу зимы связь наладилась очень неплохо.
