— Серьезной? — переспросила его Милли. — Что ты знаешь об этом? Ты всю свою жизнь играешь. Как маленький ребенок...
— Я рискую своей жизнью по крайней мере пару раз в неделю. Я занимаюсь тем, что делают настоящие мужчины, которые не боятся рисковать...
— Настоящие мужчины?! — язвительно произнесла она.
— Да. И в субботу я уезжаю в Денвер. Там я буду приручать Отчаянного. Он убил многих наездников. Это самая опасная лошадь, — ответил Кэш, которого задела ее реплика.
— Вы отлично подходите друг другу. Кэш и Отчаянный. Замечательная пара, — ядовито заметила Милли.
— Милли, я вернулся, потому что люблю тебя, — еле слышно сказал он.
Она остановилась. Кэш подошел к ней и нежно обнял.
— Ты слышишь? Я люблю тебя! — прошептал он.
— Так сильно, что ради меня не поедешь на родео в субботу? — тихо спросила Милли, смотря ему в глаза.
— Что?
— Ты не поедешь, если я попрошу тебя? — промолвила она, отходя от него.
— Не поеду? Милли, мне досталась такая лошадь! Если я ее оседлаю, то заработаю кучу денег. Это великая лошадь. Самая лучшая.
— Верно, — проговорила Милли, вставляя ключ в замочную скважину.
— Что это значит?
— Только то, что ты совсем не изменился. Так и будешь всю жизнь колесить по дорогам, переезжая из одного города в другой, участвуя в разнообразных родео.
Он взглянул на нее и произнес:
— Это моя жизнь! Это то, что я хочу делать, то, что я люблю делать. Этим, в конце концов, я зарабатываю себе на жизнь.
— Я знаю, — вымолвила девушка.
— Я не могу не ехать. Не могу отказаться. Милли, я — ковбой, а не торговец.
— Конечно, Кэш, делай, что хочешь. Но родео, видимо, единственное, что тебя волнует на самом деле.
— Милли, меня волнуешь ты.
— Нет. Все, уезжай. Наслаждайся своей свободой!
— Я хочу наслаждаться ею с тобой!
— Ты не хочешь жениться на мне!
— Черт, Милли, подожди до вторника! Я вернусь, и мы поговорим о свадьбе...
— У нас было пять лет, и этого времени тебе не хватило. Ты не хотел об этом говорить и теперь не хочешь.
Да, он не хотел. Но ради Милли...
— Вторник, Милли. Подожди до вторника, — умолял Кэш.
— Во вторник у меня уже будет медовый месяц, — сказала Милли, входя в квартиру.
— Только три дня!
— Нет. — Милли закрыла за собой дверь.
