— Велено все сделать без проволочек. И так слишком долго ждали — с неприятной и нервной интонацией ответил майор ФСБ. Нелегкой же операцией досталось ему на этот раз руководить. Клеть снова подняли и вниз передали несколько распечатанных карт кимберлитового рудника и дополнительные рожки с патронами. Наверняка засада готовилась где-то неподалеку в запутанной системе шахт.
— Обыщите все! Тут огромная система, но, по имеющимся сведениям, она вся закрыта. Идите в главный тоннель — самый широкий, прямо от клети!
— Есть!
Отряд из десяти вооруженных спецназовцев, не привыкших обсуждать приказы сверху (в данном случае почти в буквальном смысле), оказался в огромном помещении, выдолбленном прямо в кимберлитовой породе, со светлыми стенами, которые были хорошо видны в темноте. Потолком этому гигантскому залу служила нависающая сверху гранитная плита, трещина после того места, где располагалась шахта подъемника, была аккуратно заложена кирпичом. Клеть уезжала наверх вдоль стены, поэтому выходить нужно было с противоположной стороны. Это было удобно для транспортировки вагонеток. Повсюду на полу лежали рельсы, о которые люди из группы захвата поначалу беспрестанно спотыкались, прежде чем привыкли ходить, высоко поднимая ноги. С потолка на крюках свисали простенькие металлические абажуры, в которых сохранились старинные электрические лампы, округлые, похожие на большие переспевшие груши. Помещение было правильной прямоугольной формы — таким оно стало, видимо, в процессе переоборудования в 1912 году. Штольни чернеющими дырами расползались во все стороны, входы в них чередовались с неравными промежутками стены.
На старых картах первый грот, от которого во все стороны, как лучи, шли шахты, был округлым и значительно меньших размеров. В двенадцатом году его расширили, а начала штолен автоматически переместились и заняли места по стене, как будто их срезали одним ножом по единой линии. Из штолен также тянулись рельсы на железных шпалах, которые в конце концов соединялись в несколько веток, ведущих к правой части подземелья. Справа, начиная от стены, у которой располагался подъемник, и занимая большую часть пространства, громоздились какие-то машины и механизмы, среди которых явно можно было различить несколько линий, напоминающих конвейер, предназначенный для различных этапов работ. Сначала, ближе к штольням, и там, куда сходились рельсы, явно были видны приспособления для разгрузки породы. Затем стояли большие кованые ящики с полукруглой крышей, на торце которых имелись шкивы, которые должны были ремнями соединяться с общей осью, находящейся под потолком. Далее шли ряды из каких-то ванночек, вокруг которых могло разместиться приличное количество рабочих. К этим столам с ванночками с потолка низко свисали лампы. Сюда же из кирпичной кладки в трещине гранита подходили две толстые водопроводные трубы с задвижками под потолком. Одна из труб разветвлялась над ванночками на много маленьких трубок, оканчивающихся насадками, похожими на душевые. Другая, наоборот, подходила снизу и являлась стоком. Проблема заключалась в том, что слить воду в море из-под гранитной плиты десятиметровой толщины не представлялось возможным, поэтому отработанную воду предполагалось откачивать обратно наверх, для чего полагался насос, также снабженный большим шкивом, стоящий под одной общей осью. Два массивных округлых электромотора, снабженных системой синхронизации вращения, должны были приводить в движение все эти громоздкие механизмы. Мощность моторов была, скорее всего, невелика, пропорции шкивов-редукторов были таковы, что система могла функционировать лишь в весьма неторопливом темпе. Тем не менее, для двенадцатого года оснащение было выполнено по последнему слову техники. На поверхности, всего в нескольких десятках метров от стены монастыря, к тому времени построили уникальную гидроэлектростанцию, дававшую по тем временам немалую для своих размеров мощность — пятьдесят киловатт. К двум генераторам вода из Святого озера поступала по поражающему до сих пор туристов кованому квадратному желобу.
