. И Маркс говорит о труде как об
удовольствии: "На высшей фазе
коммунистического общества, после того, как
исчезает порабощающее человека подчинение его
разделению труда; когда исчезнет вместе с этим
противоположность умственного и физического
труда; когда труд перестанет быть только
средством для жизни, а станет сам первой
потребностью жизни..."
[152*]. Макс Адлер
[142]
обещает, что социалистическое общество "уж по
крайней мере" не станет никого назначать на
работу, "могущую оказаться тягостной"
[153*]. Эти
высказывания отличаются от утверждений Фурье и
его последователей только тем, что здесь даже не
предпринимается попытка сделать их
доказательными.
Фурье и его последователи, однако, имели, кроме
системы смены видов деятельности, еще одно
средство, чтобы сделать труд более
привлекательным: конкуренцию. Человек способен к
высочайшим достижениям, когда его подстрекают ип
sentiment de rivalite joyeuse ou de noble emulation [143]. В этом
единственном пункте они признали преимущества
конкуренции, которую во всех остальных случаях
клеймили как пагубную. Если рабочие показывают
плохие результаты, достаточно разделить их на
группы: между группами немедленно вспыхнет
яростная конкуренция, которая удвоит энергию
индивидуума и неожиданно вызовет у всех ип
achamement passione au travail [154*][144].
Наблюдение, что конкуренция способствует
улучшению достижений, конечно же, верное, но
поверхностное. Конкуренция сама по себе не
входит в число человеческих страстей. Усилия,
вкладываемые в соревнование, имеют целью не само
соревнование, но некую внешнюю цель. Борьба
ведется не ради самой борьбы, а ради награды,
которая достается победителю. Но какие награды
могли бы вдохновить на соревнование работников
социалистического общества? Опыт показывает, что
титулы и моральные почести ценятся не слишком
высоко. Материальные блага, удовлетворяющие
некие нужды, не могут быть призами, поскольку
распределение в принципе должно быть
независимым от индивидуальной
производительности, а результатом усилий
отдельного работника может быть столь
незначительная прибавка подушевого продукта,
что ее можно и не считать. Простое удовлетворение
от выполнения обязанностей будет недостаточным:
мы ищем другие стимулы как раз потому, что на этот
нельзя положиться. Но даже если бы можно было на
него положиться, труд все-таки останется
тягостным. Сам по себе он не станет
притягательным.
Фурьеристы, как мы видели, считают основным в
своем решении социальных проблем то, что работа
станет радостью, а не тягостью.
