Без пяти восемь он чмокнул Инеc в ухо.
В Комитет вошел под бой стенных часов, но комплимента не дождался. Бабка, как на счетах, перебрасывала в коробке рафинад.
- Посчитала. Понял?
- Что?
- А то что знаю вас, скубентов. И чай не трогай. Вишь, зашит?
Цыбик грузинского был заметан черными нитками.
Старуха задвинула ящик.
Думку, на которой сидела, она унесла с собой в кошелке. Сидеть было жестко. Над головой мотался маятник.
Ушла уборщица Аза, молодая и красивая татарка. Спустилась другая, худая и высокая. Отнесла швабру с ведром и вернулась. Под халатом ситцевое платье на бретельках. Застежка сбоку сколота булавкой, что не скрывает салатовый цвет трусов. Руки исколоты, под мышкой кустик белесых волос, под глазом синяк.
- Так чё, слетаю на Смолягу? Я Тосей буду. - Она взболтнула грудь. Поллитру ставишь, вся твоя.
- Еще не заработал.
- Не голубой?
- Обычный.
- Я и сама могу поставить. Авансом, а?
По обе стороны от входа смотровые оконца. За немытым стеклом мелькнул иностранный силуэт. Сиденье за Александром хлопнуло.
Впустив Инеc, он заложился на крюк.
- Но это же дворец!..
Он обнял ее сзади и, давая почувствовать сквозь джинсы, привел в движение мускул.
- Наш до восьми утра.
С собой Инеc принесла кулек маслин из "гастронома" на Смоленской. Но не испанских. Черных греческих.
Косточки они обсосали до потери вкуса. Солнце сияло за немытыми оконцами, когда он поднял крюк. "Выпей соку", - сказал он. Глаза у нее были огромные и как в тумане.
- С похмелья, что ль? - спросила бабка, принимая объект.
В метро все ехали на работу.
Положив ему голову на плечо, Инеc уснула, но прежде чем продолжить на матрасе, зачеркнула на стене еще один день.
Актовый зал был полон. _
"Красный" диплом на курсе был единственным. Его без лишних слов вручили Перкину.
Потом на сцену вызвали "посланницу будущей Испании". На выпускном экзамене по научному коммунизму Инеc возникла насчет Чехословакии, но диплом ей все равно дали и даже вручали его с помпой, высказав надежду, что на Западе она понесет людям правду о стране, которую ей довелось узнать.
Глядя себе под ноги, Инеc стала спускаться.
Александр встал навстречу - и зал внезапно онемел. Так, что где-то далеко послышалась сирена "скорой помощи".
Президиум смотрел на них сверху.
Они повернулись к выходу, он обнял ее за бедро. Ковровая дорожка казалась бесконечной. Ряды выпускников и их родителей поворачивались вслед.
За дверью она прижала диплом к груди:
