Теперь Дебри уверенно ступал по красной дорожке, будучи уверен, что так просто его отсюда не выгонят, ибо справа от Дебри шел лорд Moonlion, а слева — один из известных комедийных актеров, чье имя Джон Дебри никак не мог вспомнить. Музыканты, заранее расставленные по сторонам от красной дорожки, начали играть. В составе музыкантов оказался целый хор, который начал подпевать что-то нечленораздельное. В целом создавалось очень интересное впечатление от музыки и слов — вроде бы торжественное, праздничное, и вместе с тем спокойное, мелодичное звучание, может быть, даже немного грустное.
Джон Дебри подумал о том, что смерть — это всегда и грусть, и радость, если понимать ее так, как понимают смерть Эльдорадо и его друзья.
«Мы грустим потому, что наш друг покидает нас, если не навсегда, то надолго, — подумал Дебри. — И вместе с тем, мы радуемся, потому что знаем, что там ему будет лучше, чем здесь. Поразительно, как же эгоистична религия святого Бонда, которой я поклонялся раньше. Там по поводу смерти все плачут. Еще бы — их поддерживает научный атеизм, который учит, что после смерти человек исчезает, просто исчезает — вот был он, и нет его. Или, что еще хуже, как верят служители святого Бонда, после смерти человек может попасть в ад, — ну, в смысле, в царство Саддама Бен-Ладена, где его будут день и ночь заставлять рыть окопы и кормить скудным сухим пайком (никаких гамбургеров и «Кока-колы», которая за жизнь вызывает наркотическую зависимость). Да, замкнутый круг получается…
Дебри еще немного подумал. Следующей его мыслью было:
«Господи, как же я рад, что сбежал от той идиотской религии!»
— А я-то как рад! — прозвучал голос видения. — Ведь, послушать их, меня вообще как бы нет!
Процессия между тем спустилась еще на одну ступень. Все продолжали говорить какие-то речи. Музыка постепенно менялась, звучали как радостные и торжественные мелодии, так и грустные, спокойные, наводящие на раздумья. Джон Дебри украдкой рассматривал процессию и поражался красоте всего этого праздника, устроенного людьми… Или не людьми? Дебри до сих пор не знал точно, кем был сэр Эльдорадо, Альф и остальные существа, умеющие менять облик, а также проделывать более значительные фокусы.
«Может быть, когда-то все люди умели это делать? — подумал Дебри. — А что, может, правда, сначала умели, а потом постепенно все забыли. Ведь вызвал же я обертку от гамбургера».
Процессия спустилась на предпоследнюю ступень, и теперь Нильс Лэссен, Эльдорадо, Альф и прочие стояли точно лицом к солнечному диску, который должен был вот-вот скрыться за горной грядой. Заиграла музыка, и Джон Дебри узнал «Гимн Солнцу», хорошо известную в мире композицию, автором которой был, между прочим, не кто иной как сэр Эльдорадо. Правда, сочинить такую невероятную мелодию ему помогало много других людей, но сама идея принадлежала именно Эльдорадо.
