— Для вас, сэр Эльдорадо, все, что угодно! — ответила стюардесса. — А вы, мистер Дебри? Не желаете заказать что-нибудь?
— Спасибо, что-то не хочется, — ответил Дебри.
— Да ладно, Дебри, заказывай больше! — сказал Эльдорадо. — Все равно мы разобьемся раньше, чем ты успеешь почувствовать похмелье!
И сэр Эльдорадо заржал, а у Дебри снова случился приступ паники. Пока стюардесса разносила напитки, мисс Буркул взбунтовалась.
— Я требую, чтобы на борту этого самолета наконец-то навели порядок! — кричала она. — Я на вас в суд подам! Есть на борту хоть один адвокат?
— Нет, мисс Буркул, нет ни одного адвоката, они этим рейсом обычно не летают, — сказал сэр Эльдорадо. — Зато у нас полно полицейских.
— Тогда давайте сюда полицейского, пусть он немедленно составит протокол! — крикнула мисс Буркул.
К несчастью, ей под руку попался Ещетупее. Мисс Буркул схватила Ещетупее, встряхнула его и уже собиралась начать кричать, но тут их взгляды встретились, и это была любовь с первого взгляда. Сэр Эльдорадо согнулся от хохота.
— Сэр Эльдорадо, а вы уже летали на этом самолете? — спросил Дебри.
— Конечно, — ответил Эльдорадо.
— И как все закончилось? — спросил Дебри. — Вы ведь еще живы, значит, у нас есть шанс спастись?
— Дебри, даже тебе уже пора бы понять, что «жив» или «мертв» — это все относительно! — сказал Эльдорадо, допив французское вино. — И любой настоящий дзэн-буддист это знает! Поэтому не так уж важно, разобьется этот самолет или не разобьется. Ведь в масштабе Вселенной и ты, и я, и этот самолет — всего лишь пылинки, опускающиеся на асфальт в жаркий летний вечер. Но на самом деле нет ни пылинок, ни асфальта, ни даже летнего вечера. А есть только чувство удивительной красоты, которое испытала одна-единственная душа, любуясь закатным солнцем, отражающимся в сотнях окон большого города. И для этого всеохватного чувства удивительной красоты и реальности не существует ни пылинок, ни асфальта, ни даже заходящего солнца. А если в это вдуматься, то не существует даже той души, которая испытала это чувство… Что это я несу? Ты же спрашивал, летал ли я на этом самолете? Конечно, летал! Одиннадцатого сентября две тысячи первого года.
Дебри снова заорал от ужаса, а сэр Эльдорадо расхохотался. А какой-то пассажир, сидевший сзади сэра Эльдорадо и слышавший всю эту белиберду про асфальт, пылинки и закат солнца, достиг просветления и исчез из этого мира, а заодно и из этого самолета.
В кабину пилотов вошла стюардесса и спросила:
