Дебри кивнул, и Татарский продолжил:
— В этой Игре без названия существовали только выигрыш или смерть, так что, в определенном смысле, она была беспроигрышной, так как мы с вами помним, дорогие друзья, что ниточки исчезают, а шарик остается… эй, сирруф, сгоняй-ка за мухоморами… Итак, пребывание в должности мужа богини Иштар, по мнению вавилонян, могло привести человека к богатству и совершенной мудрости, — для вавилонян это было одно и то же. Тебе могу сказать, Дебри, что тебя данный ритуал не приведет ни к тому, ни к другому.
Дебри хотел было спросить, почему не приведет, но тут вернулся сирруф с мухоморами, и Дебри с Татарским честно разделили данное кушанье напополам.
— А теперь, — сказал Татарский, с трудом ворочая языком. — Отвечай, Дебри, на три вопроса.
— А как на них отвечать? — спросил Дебри, заметив, что его голос тоже изменился.
— Даю подсказку, — сказал сэр Эльдорадо, появляясь не то в голове Дебри, не то рядом, на террасе. — Отвечай первое, что придет в голову. Не думай, и не гоняйся за смыслом.
— Ну, это легко, — пробормотал Дебри.
— Итак, вопрос первый, — сказал Татарский. — Какого хрена на Вавилонской башне валялась американская монета?
Дебри достал из кармана монету и посмотрел на нее. Потом вспомнил совет сэра Эльдорадо и сказал:
— Американец какой-то обронил, когда его с башни вниз головой сбрасывали.
Татарский хмыкнул.
— Правильно! — сказал он. — Вопрос номер раз, то есть, это, номер два. Зачем на пачке сигарет «Dallas» нарисовали Вавилонскую башню?
Дебри достал из кармана пачку сигарет и посмотрел на нее.
— Ну, царь Хаммурапи решил закупить в Америке крупную партию сигарет и, наверно, сказал производителям, мол, фиг ли вы на сигаретах небоскребы рисуете? Нарисовали бы мою башню, а то кину вас, как последних лохов, и обращусь к вашим конкурентам! — ответил Дебри. — Вот так производители и решили упаковку поменять, то есть, эту, картинку.
— Надо же, правильно! — воскликнул Татарский. — А последний вопрос в конверте, от сэра Эльдорадо, — сказал Татарский, доставая из джинсов конверт. — Значит так, енто, какая разница между пуганой вороной и письменным столом? Минута на размышление!
Поскольку мухоморы уже действовали, Дебри не понадобилось даже минуты, а размышления ему вообще никогда не могли понадобиться.
— А никакой разницы! — ответил Дебри после того, как его посетил глюк на тему «что есть внутренняя сущность вещей и почему у всех вещей она одинаковая».
